У ворот Ленинграда. История солдата группы армий «Север». 1941—1945

Это был высококвалифицированный офицер, хотя до того, как его призвали на военную службу, он был коммерсантом в Гамбурге. Его поведение было характерным для прусского офицера. В общении с подчиненными он соблюдал дистанцию и поддерживал с ними только деловые отношения. Однако как командир он пользовался среди нас глубоким уважением. Наша вера в его командирские способности, как показало будущее, была не напрасной.

В подчинении Рейнкке было два лейтенанта, но унтер-офицеры играли такую же важную роль в управлении ротой. Фельдфебель роты Юхтер был самой важной персоной в подразделении, потому что он исполнял обязанности интенданта, следил за раздачей продовольствия и боеприпасов из тылового обоза. Он прекрасно разбирался во всех тонкостях своего дела. Все называли его «отцом роты».

В Ордруфе командиром нашего взвода связи был назначен обер-фельдфебель Элерт, который прибыл вместе с другими кадровыми офицерами, унтер-офицерами и ефрейторами, служившими на французской границе. Простой в обращении и образованный, лет двадцати пяти, он оставался моим непосредственным командиром на протяжении трех с половиной лет. Элерт поддерживал некоторую дистанцию в отношениях с солдатами, был он человеком замкнутым. Зато он был отличным, знающим свое дело солдатом и служил нам образцом для подражания.

После нашего приезда в Ордруф наше армейское начальство запретило нам в письмах домой и нашим любимым указывать свой адрес. Поскольку в такой секретности, как мне казалось, не было особой необходимости, иногда я вкладывал в конверт свои фотографии, на которых «случайно» в объектив попадал указатель с названием деревни или города, рядом с которым располагалась наша часть. Таким образом я вводил цензоров в заблуждение.

Я не только переписывался с семьей, но и писал Аннелизе в Люнебург, хотя наши отношения нельзя было назвать серьезными. Она никогда не выказывала в письмах своего опасения за мою судьбу в преддверии войны. Да я и сам мало беспокоился о том, что может случиться со мной в бою. В юношеском возрасте, когда ты полон сил, ты чувствуешь себя бессмертным и смотришь на войну как на необычное приключение. Будь мы старше и мудрее, грозившие нам тогда опасности воспринимались бы по-иному, ощутимее.

Во время нашего обучения мы продолжали совершенствовать основные, необходимые солдату знания и навыки и посещать занятия по специальным темам, таким как, например, средства связи. В Ордруфе во время частых учений нас обучали приемам боя и науке побеждать. Снова и снова офицеры заставляли нас тренироваться в наступательной и оборонительной тактике. Начиная с нашей роты тяжелого вооружения нас постепенно приучали к действиям в составе все более крупных подразделений и частей. В итоге в маневрах принимала участие вся дивизия.

Несмотря на холодную и снежную погоду в Тюрингии, мы продолжали учения и уже принимали участие в полномасштабных учебных боях. Наши офицеры старались приблизить условия обучения к боевым, насколько это было возможно. В дополнение к маневрам, командиры обращали внимание и на другие возможности обучения и работали над повышением меткости стрельбы.

Прекрасно зная, что мы готовимся к реальным боям, мы не испытывали недостатка в мотивации наших действий и тренировались с утра до ночи. Времени хватало только на военную подготовку и на краткий сон в палатках. Временами мы тренировались ночью.

В холодную зиму никто из нас особенно не стремился к исполнению караульных обязанностей. Однако для всех было привилегией участвовать в почетном карауле в День памяти героев, миллионов павших в Великой войне немецких солдат[13].

В 1940 г. он пришелся на 10 марта, пронизывающе холодное воскресенье. Во время моей смены стоять в карауле перед военным памятником в Ордруфе в течение 45 минут ко мне приблизились местные мальчишки и попытались заставить меня рассмеяться. Было нетрудно не обращать на них внимания, но насколько же тяжело было вытерпеть холод, стоя по стойке «смирно». Только позже я узнал, что такое настоящая стужа.

Спустя четыре дня нашу дивизию погрузили в эшелон, отправлявшийся в ночь, и, оставив позади около 445 километров, мы добрались до окрестностей города Оршольц, расположенного к югу от города Трир, стоявшего в излучине Саара. Расположившись на позициях прямо напротив северного угла французской оборонительной линии Мажино, протянувшейся вдоль немецко-французской границы, дивизия была развернута как соединение 23-го корпуса 16-й армии в составе группы армий «А».

В то время как наша пехотная рота разместилась в бункерах немецкого Западного вала, другие подразделения остановились в деревнях или расположились в палатках. Вскоре после этого появился приказ о повышениях – наши успехи в Люнебурге и Ордруфе были, таким образом, отмечены. Получив звание ефрейтора, я почувствовал, что был вознагражден за свои усилия проявить себя с наилучшей стороны в процессе военной подготовки, хотя время испытать себя в бою еще не пришло.