У всех свои демоны

– Здесь на кону очень большие деньги, – устало объяснила ссутулившаяся на ящике Фа. Они вернулись в ангар и устроились около «Стрекозы», словно никому и в голову не пришло, что можно пойти на базу, где трое геологов, возможно, как раз ужинали. На базе была нормальная жизнь, и вернуться к ней от всё ещё разобранной «Стрекозы» было абсолютно невозможным. Хотя Мигель, пожалуй, не отказался бы снять, наконец, скафандр. – Такие большие, что кто-то решил забыть про честную игру.

– То есть вы тоже заметили, что частота несчастных случаев здесь несколько превышает среднестатистическую? – поинтересовался мельхиорец.

– Вы знаете, кто это? – в свою очередь, спросил Мигель.

Фа покачала головой, отвечая то ли одному, то ли другому, то ли обоим сразу.

– Эх, – Хидео встал, – так сидеть, наверное, даже интересно, но нужно же собрать «Стрекозу» обратно.

– Посветить? – Мигель тоже поднялся.

– Отдыхайте, – махнул рукой Хидео, – обратно проще.

Фа подошла к мельхиорцу и встала рядом, наблюдая за его работой.

– А что с грузовым самолётом? – спросила она, когда Хидео закончил.

– Предлагаете поискать ещё и в нём? Сожалею, но «грузовик» придётся оставить Кастелу. Если я его разберу, бомбу, может, и найду, но собрать обратно уже точно не смогу.

– Или не оставлять, в смысле не распространяться о произошедшем, – сказал Мигель.

Фа резко повернулась к нему.

– Что вы хотите сказать?

– У меня нет готового решения, подходящего под все подобные случаи, как бы не напрашивалось обратное, – Мигель развёл руками. – Иногда о диверсии полезно объявить всем и каждому, иногда лучше сделать вид, что ничего не произошло. Здесь я даже советовать не возьмусь. Я, вообще-то, всего лишь врач, а не эксперт по диверсиям.

– Поняла вас. Я подумаю.

Фа вздохнула и на мгновение устало прикрыла глаза.

– В Иване я уверена, он будет держать язык за зубами, и своим людям не даст болтать, – добавила она.

– Тем более, они тут сидят одни и без связи, – влез Хидео.

Фа скривилась.

– Ладно, идите оба отдыхайте, Сорокин места вам найдёт. Как выспитесь, вылетайте на главную базу.

– Ага, не стоит оставлять её так надолго без присмотра, – пробормотал Хидео.

– Доктор, – продолжала Фа, – вам надо побыстрее вернуть в строй Романа, а вы, Гричау, оттуда возвращайтесь к Виткевичу, он мне всю плешь проел рассказами о вашем побеге с его едой.

Мельхиорец ухмыльнулся, но тут же сделал вид, что донельзя смущён.

– Я задержусь тут до завтрашнего вечера, – продолжила Фа, – нужно решить с Сорокиным рабочие вопросы, раз уж меня сюда занесло.

– Доктор, а у вас есть чудо-таблеточка, чтобы не уснуть в полёте? – спросил Хидео. – Честно говоря, я очень плохо сплю в чужих кроватях. Погода сейчас загляденье, а мой «грузовик» ночные полёты любит не меньше, чем я.

– Я могу дать тебе чудо-таблеточку, чтобы хорошо спалось в любой кровати, – предложил Мигель, но, встретив укоризненный взгляд мельхиорца, добавил, взглянув на Фа: – Мне тоже не помешает побыстрее осмотреть Романа, здесь я управлюсь за час-полтора.

Та только махнула рукой.

– Доктор, а вас не мучали предчувствия, когда вы вылетали от Лиамма? – спросил Хидео, когда два часа спустя они устроились в кабине.

– Вряд ли здесь будет что-то подобное, – догадавшись, о чём тот думает, ответил мельхиорца Мигель. – Если бы загорелись двигатели у обоих «Стрекоз», это можно было бы списать на конструктивные недостатки. А вот аналогичная проблема у принципиально иных моделей – это уже наводит на размышления. Так что для этого самолёта наш диверсант если что-то и приберёг, то совсем другое.

– Спасибо, успокоили, – проворчал мельхиорец и запустил двигатель.

Глава 12

Вечером, когда все уже начали расходиться по своим комнатам, Хидео подошёл к дверям медблока. Здесь он помедлил, давая себе последнюю возможность передумать, а потом аккуратно прикоснулся к блестящей кнопке звонка на двери. Мимоходом он подумал, что кнопка блестит от того, что он чуть ли не первый, кто ей пользуется, остальные, да и сам он раньше предпочитали по старинке стучать. Но сейчас мельхиорцу хотелось соблюсти все приличия.

За дверью не слышалось никаких звуков, пусто было и в коридоре, и Хидео уже успел малодушно порадоваться, что отступление от принципов несколько отложится, но потом дверь открылась.

– Можно? – спросил Хидео у появившегося на пороге врача.

– Заходи.

Мозели посторонился, пропуская мельхиорца в приёмную, оглядел коридор, а потом закрыл дверь.

– Что-то беспокоит? – спросил он, усаживаясь за свой стол и кивая на стул рядом.

– Да, – сознался Хидео, про себя добавив: «Достаточно необычные симптомы: желание поделиться переживаниями с абсолютно неподходящей для этого кандидатурой». – Знаете, я тут подумал, что не стоит держать все мысли в одной голове.

Мозели, склонив голову к плечу, изучающе посмотрел на него, после чего сказал:

– Не поверишь, но я думал о том же самом.