У всякого народа есть родина, но только у нас – Россия. Проблема единения народов России в экстремальные периоды истории как цивилизационный феномен российской государственности. Исследования и документы

Надо сказать, что они трусоваты были не только под Сталинградом, они везде трусоваты. Они тогда паны, когда нас меньше, но если нас равное количество, или нас чуть больше, они в борьбу не вступают. Приходиться их догонять и просто навязывать им бой неожиданно для них. Обычно они в лобовые атаки не идут, трусят. Мы били им все время в лоб. На таран они тоже не идут.

Операция «Уран»:

Когда мы узнали, о наступлении наших войск, бодрость духа появилась. Когда нас прижимали, чувствовали себя неважно. Когда пошли наши войска в наступление, тут нашей авиации прибавилось. Тут уже старались больше вылетов делать. Вообще люди рвались в бой…

В последнее время мы несли охрану объектов Ленинск, Владимировка и Верхний Баскунчак. Железнодорожные узлы они старались все время бомбить. Это были единственные железки, по которым снабжался весь Сталинградский фронт. Он старался их разбить. Мы прикрывали, охраняли эти железки. Там сбивали «Мистеров». Кто попадался, того и били, разбирать некогда было кто они такие.

Когда перелетели на эту сторону, приходилось разведку делать для армии: 16-й воздушной, 62-й и 64-й армии. Узнавали, в каких кварталах находятся немцы. Разведку сделаем, дают задание бомбардировщикам. Они летят, бомбят. И так до самого конца…

Потом сел на машину и поехал посмотреть, что делается в Сталинграде. Заехал домой. От дома ничего не осталось. Отец жил на Краснослободской улице. В Сталинград приехал -го февраля.

За Сталинград награжден орденом «Красного знамени».

Сейчас в ПВО находимся, прикрываем железнодорожный мост через Дон и дальше к Донцу. Там вновь построенные мосты. Он старается их разбить.

Все время летаем десятками, шестерками. Цель такая – не допустить немецкую авиацию, не дать возможности уничтожить эти мосты, чтобы наши войска имели возможность переправляться через эти водные рубежи. Они очень нужны будут с наступлением весны. Я войну начал в чине лейтенанта. Майора получил в начале 1943 года. Героя Советского Союза получил в чине лейтенанта.

Документ № 8 «…В нашем отделении было 3 узбека, 2 киргиза, 3 русских и 1 мордвин. Командир взвода был татарин» Из беседы со Львом Александровичем Охитович – красноармейцем 347-го стрелкового полка 308-й стрелковой дивизии. 14 августа 1943 г.

С октября 1942 г. я служил в дивизии, которая принимала участие в обороне Сталинграда. По званию я красноармеец, но частично мне приходилось в период моей службы выполнять функции, не вполне свойственные красноармейцу. Поскольку на гражданской работе я был человеком литературы: журналистом, редактором и прочее, командование использовало меня для собирания материала по истории дивизии и в последний период даже разрешило мне писать произведения о боях в Сталинграде, которые я пережил вместе со своей частью.

К сожалению, мое положение всегда оставалось двусмысленным. Последние месяцы я находился при политотделе дивизии, но, будучи беспартийным и не штатным его работником, я фактически всегда сталкивался с рядом противоречий, связанных с тем, что ко мне предъявлялись требования, как к рядовому, а моя работа носила характер работы политотдельской. Это меня не удовлетворяло, вот почему, почувствовав, что приближаются серьезные, решающие бои лета 1943 г., я явился к своему руководителю – заместителю командира дивизии по политчасти тов. Свирину и заявил ему: «Прошу отправить меня в полк для выполнения обязанностей рядового бойца. Я знаю, что скоро будут бои, в которых решиться судьба войны. Я хочу не писать об этих боях, а принимать в них участие и проявить себя так, как я сумею».

Тов. Свирин откомандировал меня в 347 полк к подполковнику тов. Чамову, который в свою очередь направил меня в 1 батальон, где я стал рядовым бойцом 2 роты, 3 взвода, 2 отделения. Месяц я нес службу как рядовой боец и был агитатором роты.

В начале июля нам объявили, что взятый в плен на нашем участке фронта (это было в 16 км от Мценска) немецкий офицер дал показание о том, что в промежутках между 3 и 6 июля намечается немецкое наступление. В связи с этим нас предупредили, чтобы мы были в боевой готовности.

3–4 и 5 июля мы провели в большом напряжении, а после 5 июля нам стало известно, что немцы уже начали свое наступление, и мы двинулись в поход. Наша дивизия пошла на левый фланг Орловского участка фронта.

В нашем отделении было 3 узбека, 2 киргиза, 3 русских и 1 мордвин. Командир взвода был татарин. Народ все необстрелянный. Кроме командира взвода и меня, никто не был в боях.