У всякого народа есть родина, но только у нас – Россия. Проблема единения народов России в экстремальные периоды истории как цивилизационный феномен российской государственности. Исследования и документы

…Следующий период нашей деятельности определился с первых дней наступления Красной Армии. Надо было немедленно принимать меры к восстановлению станции, одновременно был осуществлен выезд в Москву для получения принципиальных установок и выезд группы людей непосредственно на станцию для начала организации восстановительных работ. И с 8 декабря 1942 года для нас начался период возрождения сердца Сталинграда. И начались очередные трудности восстановления в условиях полного отсутствия рабочей силы и материалов. Следует заметить, что за период осады нам удалось через Волгу, а в дальнейшем на Урал переправить все наше ценное оборудование, а также все оборудование небольших габаритов. В таких условиях трудности были несоизмеримы. Но город требовал от нас, чтобы сердце его билось, и мы, несмотря на эти трудные условия, взялись по стахановки восстанавливать Сталгрэс. Такие люди как мастер Гунгасов, техник Горбунов, комендант Андреев, который был буквально универсалом, работая и за стекольщика, за начальника бюро пропусков и за начальника отдела снабжения, и за начальника отдела кадров и т. д., эти люди показали высокие образцы преданности своей родине.

Постепенно к нам стали стекаться наши рабочие. У меня сейчас лежит большая пачка писем от наших рабочих, работающих на Востоке, и можно смело сказать, что около 95 % всего эвакуированного персонала нашего комбината с необычайным желанием и стремлением хочет вернуться на родину и при любых условиях (они, конечно, знают в каких условиях находится сейчас наша Сталгрэс) приступить к восстановлению станции».

Должен сказать, что эффективна работа нашего персонала на период осады и в последующем, в начале восстановительных работ. Она в первую очередь зависела от того, насколько правильно мы смогли организовать снабжение нашего коллектива, правильно расставить силы. В этом вопросе первейшую роль и первейшее значение сыграл наш управляющий т. Землянский. В период осады мы были отрезаны от баз снабжения, но вместе с тем тов. Землянский изыскивал такие пути снабжения, которые полностью удовлетворяли наши нужды.

Сейчас у нас уже большой коллектив, прибывают наши коммунисты, растет парторганизация, и мы надеемся, что в ближайшем будущем, с получением топлива, которое нам необходимо для пуска, сердце Сталинграда заработает.

У нас полагается 4 дежурных инженера, был один, полагается 4 сменных мастера – был один, он спал в цеху, он же работал, как что случилось его будит машинист, и он начинает работать. Начальники цехов основные были, причем или начальник или заместитель.

Мы очень гордимся следующими обстоятельствами нашей деятельности. Во-первых, наш народ, который сейчас находится на Востоке, показывает образцы стахановского труда. И, несмотря на приказы наркома об отпуске его к нам, отпуск его идет исключительно медленными темпами. Наш коллектив горд, что сумел за период своей деятельности воспитать людей, которые в глубоком тылу показывают образцы работы.

В период осады мы очень часто встречались с военными, вращались в этих военных кругах, мы им были необходимы даже таких мелочах, как снабжение газированной водой, как обеспечение баней, а в фронтовых условиях баня – это слишком многое для тех, кто бывал в этих условиях, и эти люди, не скрывая, заявляли, что таких условий, в которых находится коллектив Сталинградской станции, они еще не видели ни на одной станции, даже Севастопольская станция не была еще в таких условиях как наша.

Я еще не сказал, но это следовало бы сказать, что за весь период на наш объект было выпущено 900 артиллерийских снарядов и около 200 бомб. На последнем пленуме горкома партии тов. Абрамов – член Военного совета 64-й армии сказал, мы уезжаем сейчас от вас, уезжаем на Запад для того, чтобы громить и дальше врага, но мы никогда не забудем героических людей, города-героя».

Мы очень часто наблюдали, как обстреливали немцы Сталгрэс. Буквально получается: их обстреливают, а они дымят. Кажется все, слишком много артиллерийского огня, слишком много снарядов в них засело, все взорвано, а утром встанешь – они дымят. Эта скромная оценка генерала, она действительно была справедливой.

Может быть даже трудно поверить, что можно было совершенно безопасно жить в Кировском районе, находясь в 200 метрах от нашей станции, т. к. огонь был настолько направленный и точный, что люди, живущие рядом со станцией, или женщины, живущие в поселке, были очень спокойны за все существование. Мне приходилось часто бывать в поселке и слышать от населения или от военных такие разговоры: «Опять стреляют». А другой отвечает: «Это опять по Сталгрэсу». И настолько была точная уверенность, что только туда стреляют, что тут безопасно, что люди себя совершенно спокойно чувствовали до 4 ноября.