У звезд холодные пальцы

Вот уже несколько весен Эмчита не могла добыть редкий корень – единственный, из которого можно было сготовить снадобье от страшной Сковывающей болезни. Огромная сила земли, что пряталась в растительном сердце злато-корня, уничтожала высеянное в человеке семя Ёлю.

Эмчита давно не слышала об этом недуге. Думала, что он исчез, но на базаре в Эрги-Эн ей мимолетно почудились алчный холод и тлен. Хищная тучка с запахом тлена всегда сопровождает таких больных. Дунула студено-тлетворным дыханием и пропала. После уже не встречалась, но встревоженная знахарка на всякий случай выторговала зелье со злато-корнем у старого нельгезида. Выменяла на красивый берестяной ларец тонготской работы.

Нельгезид просил к ларцу что-нибудь еще, никак не соглашался отдать за него зелье. У Эмчиты больше ничего не было. Пришлось коснуться руки торговца и внушить, что ларец ему жизненно необходим. Не любила применять джогур в таких делах, но что еще оставалось делать? А чужое зелье оказалось слабым, злато-корня лишь запах. Эмчита, как могла, усилила его действие травами, добавила только ей известные растертые вещества. Если Сковывающая болезнь в ком-нибудь объявится, снадобье поможет. Оно тем хорошо, что, сколько бы ни прошло весен, мощи своей не теряет.

Что ж, не везет в сборе растений, может, повезет в охоте на ленных гусей. Берё окинул взглядом окрестные озера и, заметив гусиную стаю, натянул поводок. Миг – и пес уже несся вниз, волоча за собой на поводке негодующую хозяйку.

Гуси, бескрылые во время линьки, особенно опасливы. По сигналу стражи, поднятой при малейшей угрозе, ныряют в исходящую паром глубь. Эмчита спряталась в кустах и достала из переметной сумы поводыря ремень о семи хвостах с оплетенными в концах камнями. Теперь надо терпения набраться.

Но вот вода заклокотала – вынырнули рыжелапчатые[11], сгрудились в кучу. А едва успокоились и загоготали, как крутанулось и стремительно полетело нехитрое орудие. Не успел перевернуться вверх брюшком подшибленный гусь, Берё уже подплыл к нему, торопясь схватить добычу, пока вновь нырнувшая стая не затянула ее в бурлящий водоворот.

До полудня охотница напромыслила трех гусей и побрела домой. Приятные хозяйственные думы облегчали Эмчите тяжесть корзины. Подсушит свежатину, набьет мелко нарезанное мясо одного гуся в очищенную утробу не щипанного другого, попросит Урану подвесить в кузнецовском леднике. Правильно припасенная дичь до зимы не испортится. А третьей птицей можно сегодня полакомиться.

С поляны возле озера Травянистого донеслись запах дыма и ребячьи голоса. Что-то громко обсуждали приемыш Лахсы и младшие сыновья старейшины. Эмчита прислушалась и поняла: Атын собирался отнести домой подстреленного из лука гусака, а близнецы уговаривали испечь и съесть. Завидев знахарку, спорщики нестройно ее поприветствовали. Не удивились, что слепая охотилась. Еще в прошлом году видели, как она это делает. Пробовали сами метать пращу, да стая оказалась проворнее.

Эмчита вытащила из корзины верхнюю птицу за горло. Мертвый гусь открыл клюв, будто собрался закричать.

– Жалуется, – посетовала старуха. – Говорит, моего мясца с грудки Эмчите хватит, а остальное куда денет, неужто выбросит? Жалко ведь! Берё есть не будет. Сами знаете, собака-утятница озерных не ест, даже если голодна. Может, вы подсобите?

– Отчего не помочь? – Чиргэл подтолкнул локтем брата.

– Всегда рады стараться! – поддержал Чэбдик.

Разделывая птицу, Эмчита вспомнила, как перекладывала по-гусиному нутро ратаэша гилэтов. Жив ли Гельдияр? Отец его, старый лекарь Арагор, поди, давно ушел по Кругу… Застыла на миг дыханием, не давая проникнуть в мысли всегдашней боли о сыне. И, слава богам, отошла маета, что не спрашивает дозволенья, когда ей явиться.

Завернутую в листья тушку знахарка положила в пепел под горячие угли. Отвязала суму Берё – пусть побегает вольно. Пес привык носить поклажу на боках, как вьючный олень. А мальчишкам любопытно, что прячется в суме, только и успевай отвечать на вопросы.

– Зачем тебе этот горшок с узким горлом?

– Муравьев в него соберу, закупорю – и на солнце, чтобы кислота вытопилась, суставы больным смазывать.

– А эта травка для чего?

– Для полезного отвара.

– Раз больных лечишь, значит, ты – удаганка?

– Удаганки – волшебницы, а я – знахарка. Нет у меня джогура чудеса творить, – слукавила Эмчита. – С духами незнакома, по чужим мирам не гуляю. Где мне, незрячей…

– А правду говорят, что удаганки погодой повелевают?

– Все кудесники вольны вызывать ветер, дождь и снег. Завяжет шаман или удаганка три узла на ремне, распустит один – затеется ветер. Распустит второй – ветер усилится, а уж если все три – жди бурю.

Уши у Берё навытяжку, тоже слушает, вертит туда-сюда четырехглазой мордой. И ему, видать, интересно, коль разговор о шаманах зашел.

– Может ли простой человек править ветрами?

– Может, если волшебный камень Сата повезет ему отыскать.

– Расскажи о нем! – придвинулись ближе ребята.