Уайтбол (СИ)

— Антитела? — удивился командор. — Против чего?

Теперь его реплики звучали приглушенно и затянуто, словно музыка, испорченная низким битрейтом…

— Против безнадежно заплутавшей земной цивилизации. Против того, что она творит с родным миром, — пожал плечами биофизик.

— Да что это за чертовщина? — вдруг поморщился Арсен. — Уши заложены, я тебя слышу через слово… Извини. Знаешь, Ри. Мысль, конечно, интересная, как и все твои мысли. Но по мне этот солнечногорский балаган ничем не лучше заплутавшей цивилизации.

«Солнечногорский балаган»… Биофизик вспомнил небрежное замечание лидера Зеленых: «Приходил тут один ненормальный, из ваших. До базы не дошел, кунсткамерой нашей ограничился. Нервный какой-то субъект…»

Ри с улыбкой покосился на командора. Сверхчеловеки. Перерожденные, ветераны уайтбола. Всему-то вы научились, кроме самого простого — сохранять холодную голову. Наблюдать, но оставаться недоступными…

— Нет, какого черта? — раздался голос откуда-то сзади. — Кто поближе сидит, загляните к экипажу, пусть проверят давление в салоне. Что за хренотень такая?..

— Вот именно, — буркнул командор, поднимаясь с кресла. Его опередил мужчина, сидевший у самых дверей в рубку.

— Сейчас разберемся, подождите…

Ри вздохнул, обернулся к собеседнику:

— Арсен. То, что ты видел по пути к Зеленым — обычный уайтбольный морок. Заслон от посторонних. Если б ты прошел еще метров тридцать, все бы исчезло. А там и до базы рукой подать.

Командор переварил информацию. Похоже, его задело за живое:

— А тебя чего туда понесло?

— Ну, я же все-таки ученый.

— Какие они на самом деле?

Ри пожал плечами:

— Люди как люди. Без рогов и копыт. Кстати, идейная программа у них тоже «ассимилянтская»: планирование жизни под контролем планетарного Города… Но там это вряд ли получится, к сожалению.

…«Стриж» подлетал к планете. С близкого расстояния Гиперборей очень похож на Землю. Ледниковый период на Земле.

Да. На Земле сейчас именно ледниковый период. Замерзла. Спит. Стонет во сне. Она помнит, что раньше все было не так. Она знает, как вернуть утраченное, но не может проснуться. Когда она по-настоящему проснется — не спасут программы «Равновесия».

Собственно, они и так не спасут. Можно отменить уайтболы, раздавить Зеленых, установить тоталитарный режим, но — поздно. Вавилонская башня рухнула, языки смешались. Мир уже никогда не станет тем, чем был прежде. И не надо…

Шум в ушах стих. Исчезло и неприятное ощущение чужого присутствия.

Мужчина, ходивший к пилотам, вернулся:

— Говорят, все в порядке.

— Ну да, спохватились, — раздраженно ответил кто-то с правой стороны салона.

Арсен вздохнул, хмуро посмотрел на биофизика:

— А какого черта твои друзья с жителями Солнечногорска делают?

— Пытаются приучить к мысли, что все происходящее — возможно. По сути, изменение менталитета — первый шаг к настоящему равновесию. Остальное — полумеры.

— Вот как, — криво усмехнулся командор. — Гуманисты, значит.

Ри не успел ответить, сзади раздался взволнованный голос:

— Господа, врачи есть? Человеку плохо!

Женщина по соседству поднялась с кресла, направилась в конец салона. Ри тоже пошел. Их помощь не потребовалась: над пострадавшим уже трудились двое парамедиков из северного лунного центра. Мужчина прилаживал кислородную подушку, дама распаковывала контейнер с ампулами. Сосед пострадавшего, измерявший у больного пульс, хмуро бросил:

— Так я и думал. Говорили ему — не нужно сейчас лететь. Вот ведь приспичило. На тот свет он, понимаешь, не успеет.

Ри узнал пациента. Старый ученый, крупный специалист по нанотехнологиям. Недавно перебрался из западного лунного города в северный. Последние несколько лет жил на спутнике безвылазно, врачи не отпускали его на Землю, во избежание нагрузок перелета…

— Помирать собрался, — раздраженно заявил попутчик больного, тоже очень пожилой. — Заявил, что желает умереть на твердой земле.

— Не выйдет, — тихо сказал Арсен. — Нынче выкарабкается, но умрет все равно в космосе.

Ри удивленно оглянулся на командора. Спросил в полголоса:

— Ты это сейчас увидел?

— Сейчас, — так же в полголоса откликнулся Арсен. — Только что…

Оценил ситуацию, изумленно потряс головой:

— С какого бодуна, интересно?

— Раньше в космосе такого не случалось?

— Да нигде не случалось, кроме Эреба и Земли. Ни у кого. Универсальных перерожденных не бывает.

— Все когда-то происходит в первый раз.

— Но не со мной же. Я вообще почти бездарен…

Пострадавший меж тем начал приходить в себя. На щеках появился слабый румянец, ученый вздохнул, тихо проговорил:

— Спасибо…

Мужчина-парамедик остался с пациентом, остальные разбрелись по местам.

— Попробуй еще что-нибудь увидеть, — тихонько сказал Ри. — Ну… про меня, например.

Арсен пристально уставился на биофизика. Смотрел минуты три, потом развел руками:

— Больше не получается. Да нет, все нормально. И не должно получаться.

Он смущенно хмыкнул: