Убегая от любви

— Бизнес. — Томас пожал плечами. — Но мы так и не приблизились к разгадке того, как Луи собрался использовать Роуз!

— Я думаю, что все-таки дело в наследстве. — Дэвид покачал головой, давая другу понять, что других вариантов и быть не может.

— Тогда возникает масса вопросов. Во-первых, если есть наследодатель, почему Роуз обратилась не к нему, а к Луи?

— Очень просто. Она могла не знать о его существовании. И скорее всего, не знает до сих пор.

— Хорошо. Второй вопрос: кто им может быть? Отец Роуз — сирота. Никто даже не знает точно его фамилию. Он подкидыш.

— А почему у Роуз фамилия бабки?

1. — Миссис Коретц решила, что так ей будет проще решать все вопросы, связанные с внучкой, — объяснил Томас.

— Разумно, — после короткого размышления согласился Дэвид. — Кто есть еще?

— Остались только родственники матери.

Она — единственная дочь в семье. Теперь смотрим на ее бабушку и дедушку. Дед — польский эмигрант. Он был также единственным ребенком в семье. Живых родственников давно уже нет. Я наводил справки в Варшаве.

Дэвид усмехнулся.

— Быстрый ты парень.

— Обстоятельства не позволяют медлить. Так вот, у бабки в Ирландии осталась большая семья. Но они от нее отреклись. Она не поддерживала связь ни с кем из них с самого своего побега.

— А если кто-то раскаялся? Узнал, что есть сиротка Роуз? И решил помочь ей?

— Как ты думаешь, если бы нашелся такой раскаявшийся родственник, он бы не приютил или хотя бы как-то не помог Роуз, когда она без денег и друзей оказалась в Ирландии?

— По логике, должен был помочь. Хотя, Томас, почему ты так уверен, что этот родственник жив? Может быть, Луи подкупил душеприказчика и требует, чтобы наследство скрывали?

— Дэвид, ты что, не учился в колледже? Если гипотетически предположить, что Луи собрался провернуть такую аферу, как он, по-твоему, стал бы это делать?

— Ну женился бы, заключил брачный договор, по которому они бы владели всем в равных долях. На всякий случай можно было бы оформить у нотариуса доверенность на распоряжение имуществом жены.

— Молодец, соображаешь. А теперь подумай: а если бы наследство открылось до того, как девушка вышла за него замуж?

— А! — воскликнул Дэвид. — Я понял! Если наследство открыто раньше, это только ее имущество. И он не может претендовать на него по брачному договору.

— Молодец, догадался все-таки. Так что наследство еще не открыто. Но я даже представить не могу, кто наследодатель! Я думаю, нам следует заняться другой версией. Вот только у меня ее нет. — Томас в раздражении опустился в кресло.

В кабинет вошла все еще обиженная и потому чопорно держащаяся Марта, — К вам посетитель, мистер Эстон.

— Марта, вы правильно догадались, что у меня сейчас личные проблемы! Вы не могли бы направить его к кому-нибудь другому?

— Нет. Он требует именно вас. Я думаю, вам следует его принять.

— Хорошо. — Томас обреченно вздохнул. — Впустите его.

В кабинет вошел пожилой, хорошо одетый мужчина.

— Добрый день, — произнес он с сильным акцентом, показавшимся Томасу очень знакомым. — Меня зовут Питер Отлон. Я ищу свою внучку Роуз Коретц.

Роуз вздрогнула от стука в дверь. Она уже несколько дней, с того самого вечера, как убежала от Луи и заперлась в его кабинете, спала на низеньком неудобном диванчике. А уж о том, чтобы помыться, могла только мечтать. В кабинете Луи была ванная комната, но он отдал распоряжение отключить горячую воду, надеясь таким образом выкурить Роуз из кабинета.

Однако девушка не сдавалась, и до поры до времени ее решили оставить в покое. По крайней мере, до дня свадьбы.

— Что надо?! — крикнула Роуз.

— Роуз, сегодня суббота! — сказал ей Луи из-за двери.

— И что? — поинтересовалась она, прекрасно понимая, что ее время истекло.

— А то, что через три часа состоится наше венчание. Мне кажется, ты не отказалась бы вымыться и вообще привести себя в порядок.

— Меня и так все устраивает.

— Роуз, прекрати! Открывай дверь. Мы оба понимаем, что ты не можешь уже ничего сделать. А если бы ты видела платье, которое я для тебя выбрал!

— Ненавижу платья! — заявила Роуз, открывая дверь. — Ненавижу белый цвет. Ненавижу тебя.

— Первые два сообщения были для меня новостью, — отреагировал Луи. — Пойдем, тебе надо принять душ, и тебя уже ждут парикмахер и маникюрша.

Роуз и не заметила, как быстро истекли последние три часа ее свободы. Казалось, она только что покинула место своего добровольного заточения — и вот уже стоит в роскошном белом платье.

— Отвратительно, — пробормотала Роуз, разглядывая свое отражение в зеркале.

На нее смотрела кукольно красивая молодая девушка с удивительно белой, кожей, утопающая в кружевах.

— А мне кажется, что все просто очаровательно! — заявил Луи, входя в комнату.

— Ты не должен видеть невесту до того, как она появится перед алтарем! Это дурная примета.

— Надеешься, что наша жизнь будет счастливой? — Луи криво усмехнулся.

— Надеюсь, что ты скоро отбросишь коньки, — грубо ответила Роуз.

Луи язвительно рассмеялся.

— Не дождешься!

— Зачем ты пришел?