Убегать непросто

Роман слушал, как всегда, внимательно и молча, глядя прям в глаза отцу. Но он чувствовал, как в его душе рождается доселе неизвестный ему бунт. До этого дня отец был недосягаемой высотой – той, до которой нужно ежеминутно дотягиваться. Именно поэтому гораздо проще было проводить дни с Иваном. Тот не требовал от него ничего. Не талдычил о вкусах, о воспитании, социальности, расах. Иван снисходительно относился к блужданиям по интернету, не гнушался пострелять в Асассине в два картриджа, внимательно выслушивал его школьные беды. Он признавал право на слабости. Отец же требовал от него держать подбородок выше и ежедневно работать над собой. Роман старался, уставал, прятался в раковину, затем снова старался. Образ великого человека жил в нем всегда. Папа выглядел как артистократичный китаец, в идеально белой сорочке с легким запахом магнолии, с синими Hamilton на левой руке. Дома – черные приталенные рубашки с высоким воротом, который никогда не расстегивался. Он много работал и много командовал людьми, решал все проблемы одним звонком, и до поры Роману это казалось нормальным. Но сегодня один звонок коснулся человека, который был ему приятен. По правде сказать, Ромка им восхищался. Он заходил на страницу и думал: вот вырасту и тоже буду сочинять мемы. Буду смотреть «Евангелион»¹² сутками, заедая кукурузными чипсами в кесо. Буду носить капюшоны. Он и боксом-то занялся только потому, что Денис в одном из постов упомянул об увлечении этим в детстве. Умный человек, с работой, что отец к нему прицепился! И, не дослушав отца, он рванулся в свою комнату. Бунт.

В ту же секунду Иван неслышно двинулся следом.

– Скажи ему, что мы поговорим утром, когда он будет более готов к беседе, – голос Шэня отдавал металлом.

Иван поклонился, не сказав ни слова. «Все-таки удастся воспитать в нем китайца», – мелькнуло у Шэня.

«Лакпа Шерпа поднялась на Эверест девять раз. При этом, она не является профессиональным альпинистом, а моет посуду в ресторанах. Школу посещать ей не разрешили от безденежья».

Денис прочел вслух Илье заметку из новостей, и снова глянул на открытое письмо. Мама переслала.

«Ты неправильно все делаешь.

Тупица.

Калечишь жизнь себе и другим.

Тебя стоит наказать.»

Рано утром она позвонила ему и попросила о помощи. Сказала, что ей угрожают. Денис едва не высказался на тему Леки, которая целую неделю пыталась провести расследование и через дочку проверить айпи отправителя. Потеряли столько времени, а в итоге дочка просто забыла! Почему мама не хочет сознаться отцу? И тут же сам себе ответил: а смысл? Отец только волноваться будет, скажет, иди в полицию. Нет, здесь надо действовать самим. Перечитав еще раз текст, он замер. Вдруг угрожают не маме, а ему? Он ведь тоже утром получил письмо на почту. «Мы ждем. Подсказать, где в профайле удаление постов?». Илья искудахтался, мол, удали и дело с концом, зато морда будет цела. Весь мозг пропилил. Ему не понять, что такое «дело чести»…. Сидит вон, лыбится на фотку, где Лакпа тратит одиннадцать штук на оборудование, чтоб в горы подняться. Это ему понятно, люди мечты свои воплощают, а его мечта непонятна. Нет, это письмо не может относиться к нему, публикации второй день пошел.

В дверь коротко трижды позвонили. Проигнорировав испуганный взгляд Ильи, Денис пошел к двери. У него была давняя договоренность с соседкой сбоку – чтобы не спрашивал, кто. Конечно, она. Заправленные в непременно синий платок волосы, раскосые глаза цвета жухлой травы, угольная кожа. И почему негры обижаются, когда их называют черными? Лучше уж казаться шоколадным, нежели землистым, как Анора. И в любую погоду – открытые босоножки с длинными костлявыми пальцами ног.

– У тебя как вечером с работой? – спросила она.