Убегать непросто

Слишком много произошло в его размеренной жизни за последние дни. Температура подскочила слишком резко и вулкан взорвался. Он открыл паблик и вернул пост на место. Вопреки всем. Выключил смарт и пошел к сгущенке. Илья молча шел рядом. Он стал более прозрачными, словно бы прятался от гнева, который распространял собой Денис.

На кассе перед ними охрана забрала толстуху. Оказалось, вторую юбку она надела прямо на себя. Дорого нынче одежку покупать.

Глава 6

Сознание постепенно возвращалось, но воспоминания подкидывать еще не планировало. Было мутно, то ли в голове, то ли в желудке, и этого тело не двигалось. Алиса пошевелила кистями – перевязаны чем-то, но в кожу не впивается. Спина ощущала мягкое, но довольно крепкое пристанище. Тепло. Только глаза никак не открываются. Что же случилось?

Одно из последних воспоминаний – они с Ленкой отправились в библиотеку. Ленка, как староста, собиралась взять конспект и пару учебников к семинару на всю группу, а Алиса просто решила свинтить со старославянского, вызвавшись помочь. Растолкав первокуров у зеркала, они пробрались к гардеробщице и добыли куртки. На улице было еще морозно, но солнце светило вовсю. Как же все-таки хорошо учиться на горе!

Университет их был большим студенческим городком. Некогда оторванное от цивилизации, заброшенное в лес, здание самого престижного университета в городе, обросло за последние годы несколькими авангардного вида корпусами, высоченными общагами, библиотекой и физкортом на гектар. Алисе нравилась обособленность, сопровождавшая университет. Ей нравилось, что у них даже поликлиника была своя, и все это в отдаленном от центра месте. Там, где у них своя, бурная жизнь. Многие разделяли ее мнение, не зря ведь гордо носили сумки и пакеты с надписью «ФСУ». Иногда только Гильманова, уже шестой год борющаяся с науками, ворчала, что гораздо лучше было учиться «до всяких нововведений и уж, по крайней мере, ближе к городу тоже было бы быть неплохо».

Девочки прошлись по краснокирпичной аллейке, уставленной скамейками, фыркнули на дымящих первокуров и пошли к светофору. Библиотека располагалась напротив их корпуса и занимала три этажа. Кубическое синее здание с витиеватыми буквами на вывеске и ступенек, кажется, сто, чтобы подняться вверх, внушало пиетет. Слева стоял тот самый, главный корпус, по которому Алиса иногда вздыхала. Он покорил ее сердце на дне открытых дверей. Два отдельных серебристых высача – близнеца, соединяемые перешейком. Студенты называли их «колодцами». Алиса заглянула в длинную, как пенал, аудиторию и представила, как будет сидеть у окна с видом ЛЭП в лесу и рассматривать закорючки на стареньких лаковых партах, а внизу, в буфете, ее будет дожидаться сосиска в тесте из микроволновки. И, может быть, она пойдет в кружок чтецов и у самой крыши будет прятаться в аудиториях с железными дверьми, где, должно быть, так уютно целоваться. Старшекурсники вели их длинными коридорами, и это был Хогвгартс. Целый Хогвартс с настоящими картинами художников, чучелами лисы, репетирующими квнщиками и серьезно выцокивающими преподавателями. Серые громадины показались ей храмом, на который можно было бы молиться. Можно было бы там остаться…. Но филфак пока не заслужил права зваться настоящей наукой, и ей досталось нововыстроенное, безликое здание с красными шпилями и ступеньками разной высоты. Ладно, люби, солдат, что уставом положено….

Ленка легко вбежала по ступенькам библиотеки и уже селфилась наверху. «Умеют же некоторые быть спортсменками – комсомолками», – подумала Алиса, закидывая ногу на платформу.

– Зарегимся и на третий. И еще хочу к Микояну подготовиться, он же по морфам¹³ рефер задавал.

Алиса вздохнула и с тоской посмотрела на пышущий здоровьем кактус на входе. Когда она поступала на филфак, представляла себе более романтично. Ей виделись девушки в пышных платьях с тончайшими кружевами, в определенный день и час ищущие вдохновения. Она думала, что после лекций они будут собираться в кружок и читать друг другу стихи собственного сочинения. На худой конец, долго, до хрипоты будут обсуждать прочитанное. Она не жаловалась, нет, но длительный разбор слова на части, теория языкознания, методы Соссюра и прочие вещи так отвлекали от дневника чтения, от того, что ее действительно интересовало! Не говоря уже о том, что в ее группе никто не писал стихов.