Убегать непросто

– На что ты рассчитывал, придя сюда? Что я смилостивлюсь, отдам девчонку, и все пойдет по-старому? Или, может, что мы устроим здесь бои на клинках, подобно самураям. И я дам тебе проткнуть себя, после чего последним моим приказанием будет отпустить девчонку и дать тебе много золота? Мальчишка, глупый мальчишка, ты не видел жизни, не знал ее и не нюхал, оттого так смело и спешил сюда. Во что ты верил? Несчастье входит в ту дверь, которую ему открыли, и ты открыл ее самостоятельно. Ты не задумывался о последствиях, и они настигли тебя. Как думаешь, сколько потребуется времени твоим подписчикам, чтобы забыть об этой истории? Сколько времени они будут разыскивать бесследно пропавшего Дениса, обнаружившего видео, где его девушка отдыхает с другим на море? Я, пожалуй, подпишусь на несколько групп, чтобы наслаждаться тем, как изменится настроение толпы, для которой ваша любовь станет чушью. И я с наслаждением буду подогревать тех, кто зальет вас ушатам грязи. В рот входят болезни, изо рта – катастрофы. И ты сам – катастрофа, Денис.

– Правда? Ты так думаешь? А если наоборот? Ты заражен болезнью. Болезнью тщеславия, которая принимает на себя все, что есть в этом мире. Что тебе мешало пролистать эту картинку также, как ты пролистываешь миллион новостей в день? Что мешало тебе улыбнуться или просто закрыть фото, равнодушно запив его стаканом воды? Не знаешь, а? Я отвечу. Твоя гордыня, твое тщеславие, твое высокомерие. Ты, человек в валенках, вдруг ощутил в себе желание обидеться за весь Китай, ответить за каждого, вспомнить о религиозном розжиге. И, может, глупая, но все же, шутка, превратилась в бомбу для твоей скучающей гордыни. Ты развел костер и бросил в него канистру с бензином. Ты, а не я.

Шэнь дернул щекой, но промолчал. Губы сжались в плотную нить, он придвинулся вплотную к огню. Денис, распаленный, говорил все громче, и ноздри его вздувались, подобно быку на корриде. Он сел напротив, вскинув руки к огню.

– Знаешь, ты мог бы признать, что неправ. Хотя бы сейчас, пока мы вдвоем, признай это. За мной, – Денис невольно оглянулся, – армия. Они готовы разорвать тебя за то, что ты похитил невиновную девочку в угоду своей обиде. Та армия, за которую борешься ты, даже не подозревает о нашем конфликте. Зачем тебе, зачем это? Глупец ты, а не я!

Шэня передернуло, несмотря на теплую одежду, кожа вспухла от морозных иголок. Блеск в глазах мальчика заставил его съежиться, он хотел, но не смог заставить себя перебить его. В этом мальчике он вдруг разглядел себя. Себя, того сына, что объявил матери о свободе. Того Шэня, что смог взбунтоваться против старших, отстоять себя. Но теперь бунтует не он, время делает круг.

– Ты хотя бы осознаешь, насколько ты в невыгодном положении? Мне стоит только махнуть рукой, и тебя разорвут на части. Твоя армия не успеет и на клавишу нажать, – насмешливо сказал он и сам почувствовал, как фальшиво это прозвучало. Все рушилось. Стена, которую он возвел, уже пробита.

Денис смахнул с лица снежинки, тысячами летящие с неба. Он знал, что было глупым приходить сюда одному. И все-таки он верил в чудо, в себя, в то, что сможет преодолеть то, что происходит.

«Решил поиграть в героя?» – спросил откуда-то голос Ильи.

Глаза Шэня непроизвольно расширились. Волк увидел добычу, что собирается съесть его самого. Денис обернулся и ошалел. На равнине, что секунду назад еще замерзала от нежданной вьюги, стояло, по меньшей мере, человек пятьсот. Офицеры, в штатском, да просто мужики. Все они были вооружены: кто саблями, кто ружьем, а кто просто палкой. Одеты они были в летнее, парочка мужиков босиком, а глаза светились неземной жаждой. Они стояли тихо, явившись с того света, чтобы найти правду. Над ними возвышался всадник на коне, в котором Денис узнал Илью. Сейчас он выглядел взрослее, на нем было пальто не по плечу, и шапка с красной звездой. Строгое лицо и сомкнутые брови. Он готов.

Карман Дениса оттянуло что-то тяжелое, опустил руку и нащупал пистолет. Пистолет! В секунду он наставил его на Шэня, который тут же превратился из волка в шакала, загнанного в угол. Из машины выскочили трое.

– Свистать державных наверх, – непонятно скомандовал Илья, и армия устрашающе-молча двинулась на головорезов, преградив им путь. «Смотри, смотри, у них вместо глаз пустота», – прошептал пискляво один из помощников Шэня.

Сам Шэнь уже оправился, и всикинулся на Дениса, несмотря на то, что тот крепко держал револьвер.

– Давай, пристрели меня. И никогда не узнаешь, где девчонка.

– Я думаю наоборот, – сказал Денис и нажал на курок.

Шэнь зажмурился.

– Старинная русская игра, в которую ты выиграл в этот раз, – Денис почти не думал, что говорит и делает. Все происходило слишком быстро.

Он только краешком сознания цеплял, как Илья спустился с лошади и кричал на пленных дружков Шэня, пока армия безмолвно окружила их, не страшась усиливающегося снега.

– Второй раз может и не повезти. Предлагаю сдаться.

Шэнь закрыл глаза. В нем шла тяжелая работа. Он боролся с собой. Слишком велико унижение. Он почти потерял сознание от напряжения, но услышал голос парня.