Убей-городок

Мы с Джексоном только переглянулись. На участке что-то искать и впрямь замучаешься. Сказать точно, когда копают картошку, очень сложно. Тут и от погоды зависит, и от картошки – созрела или не созрела? И от того, когда ее посадили. Если картошку копали в августе, то ладно, земля уже осела, и свежий схрон станет заметен. А если недавно?

– На месте разберемся, – бодренько махнул я рукой.

– У меня дед с Гражданской войны пулемет приволок, – пустился вдруг в воспоминания Титан. – Сховал его на огороде, а соседи увидели, в ЧК сообщили. Чекисты приехали, весь огород перекопали. К счастью, ничего не нашли, с тем и отбыли. А нашли бы, так худо бы деду пришлось, могли бы и расстрелять. А расстреляли бы, так и батьки моего бы на свете не было, и меня.

Мы с Джексоном уже были на ногах и направлялись к двери, но, заслышав такие интересные вещи, остановились, чтобы дослушать.

– И что с пулеметом? – не удержался от вопроса Джексон. – Может, так в огороде и лежит?

– Не, не лежит, – отмахнулся Титан. – Мы с братом лет пять назад заброшенный колодец чистили, так на дне пулемет и отыскали. Проржавел весь, почти рассыпался, так его на помойку и выкинули. Дед-то уже умер, а бабуля призналась: как увидела, что муж пулемет прячет, перепугалась, потом выкопала да в старом колодце и утопила, от греха подальше.

– Мудрая у тебя бабуля, – хмыкнул Митрофанов, вежливо открывая передо мной дверь.

На дачи, хотя они находятся в черте города, порядочные дачники ездят не на автобусе, а на «калоше» – теплоходике «МО», в просторечии – «москвич озерный». Ходит это плавсредство один раз в час. Но есть и грунтовая дорога. Жуткая, по ней только на танке ехать, но редкие дачники, имеющие собственные автомобили, как-то умудряются ездить. Вот и «москвич», переданный нам в аренду СИЗО, тоже как-то доехал.

Глядя на утлые домишки (ничего капитального возводить не полагалось) и на участки, полностью занятые под полезные дела (ни клочка земли пустого), я вспомнил другие дачи, на которых в дальнейшей жизни мне довелось бывать. Лисий Нос, Финский залив, конец семидесятых. Дома – терема, на участках корабельные сосны, иначе не назвать, клумбы с цветочками и никаких грядок. Гамаки, шезлонги и кресла-качалки. Все для отдыха умеющих жить людей. Вот то были дачи. А это? Что угодно, только не дачи.

Да и по документам это называлось совсем по-другому – садоводческие товарищества, а участки предназначались для того, чтобы нарастить себе всего, чем государство тебя обеспечить в желаемом объеме не может. Зато к концу восьмидесятых, когда полки магазинов станут пустеть, а некоторые продукты начнут распределяться по карточкам, собственные огороды будут призваны спасать население от голодной смерти. Как раз в те годы на телевизионные экраны вышел сериал «Рабыня Изаура», и дачники стали именовать свои сотки с сарайками фазендами.

Пока до голодных лет еще не дошло, но, как показывает практика, если ты начинаешь сажать цветы, а потом редиску и лук (типа свеженькое сорвать, с грядки), огурчики (свои, сама солила!), то все это заканчивается высадкой картошки в количестве, ограниченном только размерами участка. А следом начнется головная боль: не то кессон заводить, не то овощехранилище строить – а это как гаражный кооператив! – потому что сгниет картошечка-то, кормилица наша!

А если прикинуть, сколько денег уходит на дачу (провизию с собой везти, вкладываться в покупку инструментов, ремонты, а автомобилистам еще и расходы на бензин), то дешевле купить картошку на рынке.

В той жизни меня тоже не миновало «дачное увлечение», хотя имелся и родительский дом, а там не шесть соток, а сорок, но до «малой родины» добираться долго, даже если имеешь собственный автомобиль. Но машину я смог купить тогда, когда уже и погоны «отяжелели», и зарплата стала приличной. Так что пришлось записываться – не без труда – в такое товарищество, а потом долго вырубать деревья на своем участке и выкорчевывать пни, чтобы можно было что-то посадить и чтобы было где поставить домик. Но зато я на собственном опыте знаю, что такое «подсечно-огневое» земледелие, о котором знал только в теории.

Я смотрел вокруг и удивлялся: сентябрь на дворе, самый что ни на есть хлопотный месяц, а на участках почти пусто. С другой стороны, а что удивительного? Рабочая неделя в разгаре, не до дач. Все труды переносятся на выходные. Только кое-где из густой зелени покажется голова счастливчика, работающего, видимо, по сменам, а то отпускника или пенсионера.

Все-таки в расположении дачных участков имеется некая система. Вон стоят столбы, где указаны номера линий, а тут и номера участков. Есть искомая вторая линия, а тут и участок семьи Барановых. Заборчик есть, небольшой, можно и перепрыгнуть. Но проще открыть калитку. Домик небольшой, но симпатичный. Обшит вагонкой, крыша из оцинковки. Стало быть, семья не бедствует.

– Блин, – выразил свое неудовольствие Джексон, примеряясь заглянуть в окно. А на оконцах ставни, запертые изнутри. – Дверь, что ли, ломать?