Убей-городок

А тут следователь вообще-то вел дело по хулиганке. Хорошее такое, светленькое. Есть потерпевший, есть свидетели, есть даже «розочка» со следами пальцев рук Баранова. Красота! Всего один эпизод, все собрано, осталось только отправить дело в прокуратуру, а потом в суд. А что теперь?

А теперь у него куча «изделий из желтого металла», и, не дай бог, на него обрушатся все возбужденные уголовные дела по кражам, а это значит, что придется допрашивать кучу народа, проводить опознание вещей, а еще предъявлять обвинения Баранову – и не факт, что сознается! Да тут работы на месяц, если не больше. А сроки-то проходят! Ладно если удастся продлить сроки на месте, а коли свыше трех месяцев, так это в Вологду ехать, к областному прокурору. А продлевать в области – это чревато! Да ну его на фиг!

Зато коли имеется ладанка, проходящая по убийству, то, стало быть, Баранов вполне может быть заподозрен не только в совершении краж, но и в этом душегубстве, и хорошо бы это все свалить в прокуратуру, и пусть тамошний следователь, который ведет дело по убийству учительницы, теперь и мучается. Что поделаешь, поскольку «мокрые» дела подпадают под прокурорскую подследственность, значит, и все остальное расследовать им – и квартирные кражи, и даже эту его хулиганку. Понятно, что для расследования такого дела соорудят следственную бригаду, но это уже не наши заботы.

Наверное, примерно так думал наш следователь, с кислым видом выполнявший свалившиеся на него формальности.

А машина, которую нам выделил следственный изолятор, уже два раза успела съездить до своей «родины», а потом все-таки вернулась и забрала нас. Понятно, что не сама машина, а водитель, но это я так, порядка ради.

Так что нынче мы с Джексоном сидели в его кабинете и пили чай. Оба сегодня не пообедали и не поужинали. А все столовые уже закрыты, а магазины… На Советском проспекте есть магазин, что закрывается в двадцать один час, но пока до него дойдешь… Замечательно, что кроме кипяточка нашлась заварка, а еще дежурный по отделению выделил нам на двоих бутерброд с маслом. Потом Джексон вспомнил, что у него в заначке есть полпачки печенья и пара карамелек.

– Вот представь себе: сейчас бы мы позвонили по телефону да заказали сюда большую пиццу, – сказал я, вспоминая будущее.

Нет, не хочу жить в СССР, где даже пиццы нет. Да черт с ней, с пиццей, я сейчас и на «Градус» согласен, где можно купить половинку черного и кусок колбасы.

– Пицца? – нахмурил лоб Митрофанов. – Это что-то такое итальянское?

– Ага, – подтвердил я. – Лепешка такая, а сверху у нее колбаса, сыр и помидоры.

– Лепешку ему итальянскую по телефону, – фыркнул Женька, разламывая пополам бутерброд. – На, лопай. Ишь, по телефону… Мечтатель ты, батенька. Не иначе фантастики перечитал. – Откусив половину от своей половины, Джексон прожевал, а потом горько вздохнул: – Тобик, скотина, опять небось кучу наклал, а Лялька мне снова шею намылит.

Я покивал для приличия, а сам уже вовсю жевал. Бутерброд с маслом оказался неожиданно вкусным. Жалко, что его так мало!

– Так, говоришь, дырку для ордена? – вспомнил я слова Джексона.

Вспомнил, что на моей памяти в советские времена только один сыщик удостоился такой чести – Александр Семенович Останин, получивший орден «Знак Почета» – совсем, казалось бы, не милицейскую награду. Да и то не за раскрытие какого-то отдельного преступления, а за совокупность достигнутых результатов. Но это было справедливо. Уникальный сыщик, «ходячая энциклопедия», как его грубовато, но с большим уважением величали коллеги. Гроза жуликов, мастер высочайшего класса, имевший несокрушимый авторитет в криминальной среде. Честнейший и порядочнейший человек с непростой личной судьбой, если личные судьбы вообще бывают.

Был еще Анатолий Сластион, сумевший, несмотря на тяжелое ранение, задержать особо опасного преступника. Сластион потом долго лечился, зато и наградили его орденом Красной Звезды. Уникальное событие. Были еще случаи, когда награждали медалью «За отличную службу в охране общественного порядка». А есть и те, кого награждали посмертно.

– Дырку мы с тобой точно получим, а про орден я пошутил, – хохотнул Евгений. – Дырку от бублика. А от других дырок избави бог и мудрое начальство.

Я только кивнул. Сделав задумчивый вид, изрек:

– Так вот, товарищ старший лейтенант, мы пришли к выводу, что будь у Баранова за душой такие преступления, как серия краж, да еще и убийство, то бежать бы ему надо было не на мамкину дачу, а делать ноги из города, а еще лучше из этой Вселенной. Верно?

– Верно, – согласился Джексон. Уставившись на пустую кружку, сказал: – Вот, Алексей свет Николаевич, давай порассуждаем… За что Баранов сел? Я выяснял – случайная пьяная драка, в которой придурку этому взбрело в голову использовать «розочку», признанную следствием за оружие. Ключевое слово – случайная. Так?

– Именно так, – не стал я спорить. – То есть Баранов не планировал садиться. – Интересно, а часто ли так бывает, чтобы планировали садиться в тюрьму? – А вообще, что он за человек? Ходки у него есть?