Убей-городок

– Город-то такой есть – Ворошиловград, что бывший Луганск. Но всесоюзным старостой называли Калинина. А город Калинин – это бывшая Тверь.

– Вот именно! – оживился сыщик. – Из Калининской области, стало быть, он освобождался. А ты, лопух, даже не просек в письме эту подсказочку-то. – Решив, что победил меня интеллектуально, Савин сразу подобрел. – Считай, что убийца у нас в кармане! Так-то вот! Учись, пока я жив!

Мне даже показалось, что он и возникновение писем приписывает своим заслугам. Да и ладно, я не жадный. Но притушить восторги сыщика мне все-таки захотелось. Видно, не угасла еще обида за утреннего «папиного любимчика».

– Надо только иметь в виду, что эти письма могут послужить Анатолию лучшей отмазкой.

– Это как? – ошарашенно спросил Савин.

– Так он же заявит, что влюблен по уши, целый год барышню обхаживал, жениться хотел. И письма будут тому подтверждением. А душегуба этого своими бы руками порешил. И даже заплачет для убедительности.

Савин огорчился.

– Но-но, ты мне это брось.

Но я не бросил, а подлил масла в огонь.

– Чем там у нас субъективная сторона преступления характеризуется? – поинтересовался я, а потом сам же и ответил: – Наличием вины в форме умысла или неосторожности, в числе прочих факторов, конечно. А умысла-то и нету при таких обстоятельствах. Значит, что?

Конечно, первогодку на милицейской службе таких тонкостей знать необязательно, и Савин сразу же это подметил.

– Ты меньше про теорию, а больше про дела на своей зоне думай. Тоже мне, Кони выискался. Путаешься тут под ногами. Иди работай. Потребуешься – позову. А письма и рапорт твой пусть пока у меня остаются.

Выставил он меня. Я собирался обидеться, но передумал. Заметно же, что человек расстроен.

Прошло не более получаса, как заглянул ко мне Митрофанов. После недолгих приветствий предложил:

– А что, давай сгоняем в СИЗО, побазарим с нашим беглецом. Мне тут Савин рассказал, что ты опять отличился, на сей раз с письмами. И как это у тебя так ловко получается? Савин боится, что, с учетом появления этих писем, из Вологды начальственный десант слетится не позднее завтрашнего дня. И тогда мы останемся мелкими исполнителями их мудрых решений. А так, может, успеем с чем-то позитивным застолбиться.

Я не поторопился соглашаться.

– Да Савин меня на дух не переносит в этом деле. Надо ли обострять отношения?

Джексон театрально воздел руки и изрек:

– Леха, да ты для меня в этом деле как талисман. Где ты, там удача! Так что давай, подхватился – и вперед.

Вчера я допоздна корпел над своими материалами, которые не помещались в работу в составе опергруппы, и был вполне готов сегодня отлынивать от геройских подвигов, но Митрофанов не дал мне на это ни малейшего шанса.

Дежурных машин предсказуемо не оказалось, на автобусы мы тоже не особо надеялись, поэтому, не сговариваясь, отправились на трамвай и уже минут через сорок просовывали свои удостоверения через «кормушку» входной двери изолятора. Еще пяток минут потребовалось на остальные формальности.

И вот мы в допросной ждем своего «клиента».

Когда послышался звук открываемой двери, Джексон подмигнул мне, и это могло означать все что угодно. Я расшифровал это так: «Я – солирую, ты – подыгрывай по ходу».

Взглянув на Баранова как на досадную помеху нашему увлекательному разговору, Митрофанов кивком головы отпустил контролера и махнул рукой Баранову: сиди и не мешай. Потом горячо заговорил, как бы продолжая свою речь:

– Во-от, а ночью мне снится сон. Какой-то благообразный старец и говорит мне: «Сынок, ты хорошо себя вел последнее время, переловил много бандитов и обиженным помогал, и за это будет тебе моя награда. Слушай меня внимательно. Найди дом под счастливым номером семь и зайди на территорию. Там ты увидишь чудо-растение, „хоста“ называется…»

Я наблюдал за Барановым. Поначалу он расслабленно и с некоторым любопытством поглядывал на нас: что это за крендели явились, которые на него внимания не обращают, а ведут свои странные разговоры? Однако при слове «семь» он что-то заподозрил, а услышав слово «хоста», весь обратился во внимание.

А Джексон продолжал:

– А старик дальше вещает: «Ты эту хосту без страха из земли выдергивай, а дальше в лунке поковыряй маленько лопатой, и откроются тебе сокровища несметные. И будет среди них много всякого золота, но самое главное – окажется там цацка затейливая, которая тебе прямо на душегубца укажет, несчастную учительницу замочившего».

Баранов весь обратился в слух, и видно было, что он все норовит стул поближе к нам придвинуть, забыв про невозможность такого действия.

– А дальше старик говорит: «Сделаю я тебе еще один подарок. Того душегубца тебе и ловить не придется, ибо сидит он уже в казенном доме под видом глупого баклана и будет сидеть там, пока не расстреляют». И говорит еще старик: «Я тебе и имя его назову, это…»

Джексон резко развернулся к доставленному:

– Дмитрий Баранов! – В этом месте он возвысил голос и грохнул кулаком по столу. – Чего вылупился? Нравится тебе моя сказка?