Убей-городок

И все-таки, несмотря на всю безбожность нынешнего времени, устроитель вытрезвителя в этом месте наверняка был тайным верующим. Ведь скрытый смысл такого соседства был очевиден, ну или почти очевиден. Все условия для того, чтобы утром раскаявшиеся грешники, мучительно страдая от алкогольной абстиненции, направили после выписки свои стопы в храм и свято зареклись от плохих поступков. Однако побеждал все-таки закоренелый атеизм, и страждущие направлялись совсем к другим святыням, которые открывались только после одиннадцати. Если была такая возможность, конечно. Большинству надо было на работу и дальше насухую переживать муки отходняка.

А бывало и так, что сами сотрудники вытрезвителя, заметив, что человек, загибающийся с похмелья, запросто может помереть, наливали ему грамм пятьдесят-семьдесят. Конечно, не из сердоболия к забулдыге, а из голимого практицизма. Если тот помрет в стенах вытрезвителя, то потом придется долго доказывать прокуратуре, что смерть наступила в результате реакции организма на похмелье, а не вследствие действий милиционеров. И так бывало, что гражданин, доставленный в «трезвыватель» с признаками глубокого опьянения (характерный запах, размер зрачков, цвет кожного покрова), вдруг умирал.

Вот тут беда. И объяснения, что фельдшер и дежурный наряд не разобрались, что прибывшая на вызов скорая помощь тоже не обнаружила никаких симптомов сердечной болезни (или что помимо опьянения имеется закрытая черепно-мозговая травма) и забирать в больницу отказалась, не проходили. Умер в вытрезвителе человек? Умер. Значит, милиционеры виноваты по определению. И вот тут уже и погоны слетали, и выговоры сыпались не только на сотрудников вытрезвителя, но и на начальников повыше.

Про медицинский вытрезвитель уже говорено-переговорено. В девяностые годы демократы долго выступали о необходимости его закрытия и, нужно сказать, в этом преуспели. Дескать, эти учреждения мешают человеку и гражданину выражать свою внутреннюю свободу. Мол, на Западе каждый волен упиться до поросячьего визга, упасть в канаву, а то и прямо на тротуар, а прохожие будут обходить павшего, потому что они уважают личный выбор каждого.

А вот когда медицинские вытрезвители позакрывали, то сразу вдруг вспомнили, что восемьдесят процентов преступлений против личности (хулиганство, грабежи, телесные повреждения разной степени тяжести) происходят либо по отношению к пьяным, либо совершаются самими нетрезвыми людьми. А зимой, когда «усталый» гражданин решил отдохнуть в сугробе, а проснулся утром в отделении хирургии с ампутированными конечностями?

Так что побывать в вытрезвителе неприятно, а после его посещения и в голове гудит, и морально тяжело, да и счет за посещение предъявят – три рубля. А еще на работу отправится «телега», по итогам которой последуют выводы со стороны партийной или профсоюзной организаций – выговор, увольнение (точнее сказать, доведение до увольнения) или снятие с очереди на квартиру. Но с другой стороны, нетрезвый гражданин, помещенный на койку, не будет ни избит, ни ограблен, да и на морозе не замерзнет.

Я уже подзабыл об этом заведении. На моей памяти основной вытрезвитель был на улице Краснодонцев, пока их не аннулировали подчистую. Был медвытрезвитель даже в Панькино – в бараке, без водопровода и канализации, зато с наличием выгребной ямы и привозной воды.

А здесь, на Советском, обшарпанные стены, покрашенные темно-синей краской. Это не для подавления настроения посетителей, просто другой не было. А может, расстарался какой-нибудь клиент с возможностями, подкинул бадейку краски, чтобы на работу о его конфузе не сообщали. В тамбуре, мешая всем проходящим, зачем-то ютилась эмалированная ванна, высоких эстетических чувств не вызывающая. Наверное, ею пугали клиентов: будешь бузить – вымоем. Прямо в одежде. Из толстого резинового – а какие еще могли быть? – шланга, который лежит грязным удавом на дне ванны.

В медицинский вытрезвитель небольшая, но очередь. Не мы одни нынче привезли клиентов. Вон «ночники» – наряд вневедомственной охраны – где-то подцепили пьяненького мужичка, для того чтобы не ругали за отсутствие работы по общемилицейской линии. Фельдшер отказал в помещении: не в той кондиции. Куда ж его теперь, болезного? Разве что в отделение оформить по указу от 19-го.

В коридор выходит несколько дверей. Отдельная палата для женщин. Сотрудники вытрезвителя говорят: лучше пятерых пьяных мужиков принять, нежели одну пьяную бабу! Лежит парочка зафиксированных буянов. Девушки в наряде все как на подбор – крепкие, сноровистые. На процесс фиксации можно любоваться бесконечно, потом попросить повторить.