Убежище тени

Вот и хорошо, сказала она себе. Им стоит сохранять дистанцию, и то, что она поцеловала его, еще не значит, что она готова к…

– Почему бы тебе не забраться под одеяло? – прошептала она в темноту.

Ей немедленно захотелось ударить себя по лбу. Зачем она давила на него? Потому что хотела, чтобы ему было удобно. Чтобы он не сожалел, что сбежал с ней. И возможно… возможно, она желала быть немного ближе к нему.

Он перевернулся на бок, и она тоже повернулась к нему. Невероятные огненные глаза смотрели из темноты. Их лица находились так близко. Она разглядывала его губы, изгиб носа, желая провести пальцами по контурам этого благородного, гордого лица. Он был поразительно красив. Откуда он появился? Наверняка кто-то, кто знал его, уже обнаружил его отсутствие?

– Спокойной ночи, Хэрроу.

Его голос… У нее по спине побежали мурашки. «Наверное, под одеяло он все-таки не ляжет», – решила она. Это ничего. Сменить клетку на мягкий матрас уже большой шаг, и возможно, дополнительный комфорт, приносимый одеялом, это слишком для одной ночи. Она понимала его.

Свобода являлась не только внешним состоянием, но и внутренним.

– Спокойной ночи, Рэйв.

Сонно улыбнувшись, она закрыла глаза, глубоко вдыхая его запах. Он помог ей расслабиться.

Она решила, что позаботится, чтобы Рэйв оставался на свободе, пока сам в это не поверит.

Любой ценой. Несмотря ни на что.

Глава 10

Рэйв лежал на одеяле, слушая тихое дыхание Хэрроу и глядя, как ее грудь поднимается и опускается во сне. Сладкий аромат лаванды кружил ему голову и туманом заволакивал мысли. Он ждал, абсолютно неподвижный, пока ее дыхание не выровнялось, а затем сел на кровати.

Он не собирался отдыхать, пока она лежала здесь совершенно беззащитная. Он не должен был позволять Хэрроу вытащить его из клетки, тем более – следовать за ней сюда.

Но он позволил и последовал. И теперь должен ее защищать.

Поднявшись с кровати, он огляделся. В комнате стояла кромешная тьма, но он видел идеально даже сейчас.

Его взгляд вернулся к Хэрроу, словно только она и существовала в этом мире. Она спала на боку, повернувшись туда, где только что лежал он, вытянув руку поверх одеяла, словно в попытке к нему прикоснуться. У ее ночной сорочки не было рукавов – Рэйв жадно любовался видом ее голых рук на белых простынях. Ее волосы – хаос буйных кудрей, как полуночный шторм, – разметались по подушке.

Ему хотелось вернуться в постель и лечь под одеяло, поближе к ней. Прижать к себе и вдыхать ее запах, пока остальной мир не растворится в забвении.

Но он мечтал не только об этом. Он желал снова поцеловать ее, коснуться кожи, ощутить на вкус…

Неправильно. Он чувствовал себя нечистым, недостойным и догадывался почему.

Он не мог забыть полный ужаса взгляд Хэрроу, когда он чуть не убил Лорена. Уничтожить того человека казалось естественным, и все же Хэрроу была шокирована. Что это о нем говорило?

Кем бы или чем бы он ни являлся, он боялся, что это нечто чудовищное. Боялся, что его присутствие в жизни Хэрроу запятнает ее. Но что он мог сделать? Слишком поздно возвращаться в клетку. Из-за собственной слабости и странного, неутолимого желания быть ближе к ней он подверг ее опасности.

У него не было возможности исправить ошибку или обеспечить Хэрроу жизнь, которой для нее желал. Но он мог охранять ее. Защищать ее любой ценой, до последнего вздоха.

Это ничтожная плата за то, что она подарила ему – безымянной твари без прошлого и будущего.

Пустота забвения нависала над ним, как тень, из-под которой хотелось сбежать. Он откуда-то появился. Совершил что-то. И чем больше он наблюдал за собой, своими инстинктами и реакциями, тем больше надеялся, что никогда об этом не вспомнит.

Возможно, у него получится начать с чистого листа. Использовать этот шанс, чтобы стать в новой жизни защитником Хэрроу и оставить прошлое позади, где ему и место.

Но для начала неплохо привести себя в порядок, подумал он. Тихо отойдя от кровати, он взял ведро с водой и прошел за занавеску в ванную.

Там оказались небольшая деревянная лохань, зеркало в полный рост и два полотенца. На полке за полотенцами он нашел кусок мыла – такого грубого, что оно, должно быть, предназначалось для стирки. Но это его не волновало. Он терся мылом изо всей силы и пытался не думать об угольно-черном оттенке, который его кожа могла принимать, о страхе и ненависти, внушаемых его внешностью.

Ополоснувшись, он вышел из ванной, обернув полотенце вокруг бедер. Но, потянувшись за одеждой, застыл, заметив свое отражение в зеркале.

Медленно он повернулся к отражению. Через занавеску в комнату просачивался тусклый лунный свет. Впервые на своей памяти он увидел, как выглядит.

И наконец понял, почему люди его боялись. Его глаза были… черными. Совершенно, кроме тонких радужек, похожих на кольца рыжего пламени. Ни у кого из тех, кого он встречал после пробуждения в пустыне, не было таких глаз.

Он уставился в зеркало, а оттуда на него уставилась темнота. Он мог изменить цвет кожи, спрятать крылья, втянуть когти, но глаза – всегда будут выдавать правду.

Он – монстр.