Убийства единорога

– Вы правы, сынок, – согласился он. – Я упустил из виду, что для девушек это будет не слишком приятно. К тому же для того, что я хочу увидеть, не требуется много народу. Пусть Миддлтон и Хейуорд отведут девушек вниз. Попросите д'Андрье подать вам давно обещанный холодный ужин, а то вы уже больше двух часов на пределе нервного напряжения и без кусочка еды. Рэмсден, Фаулер, Кен и я задержимся здесь, а после присоединимся к вам. Накормите их, д'Андрье, но потом поднимитесь сюда. Я должен спросить вас о чем-то важном.

– Отличное предложение! – просиял наш хозяин. – Я сразу же вернусь. Мне тоже нужно сказать вам кое-что важное. Оставайся здесь, Огюст.

Эвелин подняла брови, спрашивая меня, должна ли она остаться. Но я покачал головой, и она направилась вниз вместе с Эльзой, Миддлтоном, Хейуордом и д'Андрье. Г. М. молча стоял у лестницы, поглаживая обширный подбородок. Почерневший каменный коридор с украшенными лепниной арками и темной ковровой дорожкой при электрическом освещении создавал для него мрачный фон.

– Может, теперь вы станете более общительным? – с тяжеловесным сарказмом осведомился Рэмсден. – Что у вас на уме?

– Все. Ребята, я знаю дела, где два-три пункта казались неверными, но еще не сталкивался с делом, где неправильны абсолютно все детали. «О, что за паутину мы сплели. Наш здравый ум в нее не может верить».[33] Вот так и мой здравый ум шарахается в испуге от каждого слова и движения. На первый взгляд мы кажемся группой нормальных разумных людей. Но, черт возьми, посмотрите на нас. Я чувствую себя как больной белой горячкой, смотрящий «Пер Гюнт» задом наперед. Почему все так неправильно?

– Не понимаю этого мистицизма, – сказал я.

– Должны понимать. Потому что, судя по вашим недавним действиям, вы самый большой псих из присутствующих здесь. Знаете, что напоминает мне этот дом? Однажды у меня был друг, у которого было очень много денег, но крайне примитивное чувство юмора. Он приспособил одну из комнат своего дома для грубой шутки. К потолку был прибит ковер, а также перевернутые стол и стулья, а пол оклеен обоями, из которых торчал стержень с плафонами люстры. Окна доходили почти до потолка, и дверь была сделана намеренно очень высоко – короче говоря, это была комната как бы вверх ногами. Так вот, он приглашал приятеля, поил его допьяна, а когда парень сваливался под стол, переносил его спящим в эту комнату, чтобы понаблюдать, как тот будет себя вести утром, когда проснется на полу и подумает, что лежит на потолке. Мой остроумный друг говорил, что первый жест пробудившегося после попойки был всегда одинаковым – тот с жутким воплем хватался за люстру, боясь, что свалится на потолок… В данный момент, ребята, я тоже боюсь свалиться на потолок. Вот как действует на меня это место.

– И что это доказывает? – осведомился Рэмсден, внимательно наблюдавший за ним.

– Ровным счетом ничего. Только если мы увидим очередное проявление безумия… Откройте дверь комнаты Гаске и зажгите лампу.

Фаулер открыл дверь, нащупал лампу с круглым абажуром на столике слева, чиркнул спичкой и зажег фитиль. Как и остальные, комната была просторной и с высоким потолком. Белая мебель была обильно снабжена потертым красным плюшем, а над камином слева висела превосходная картина Мейсонье – моего любимого художника, – изображавшая лагерь Наполеона. Правую стену прикрывал алый занавес, а в передней стене были два высоких окна. Я загляделся на картину и не сразу понял, почему Г. М. бормочет проклятия.

– Вы не замечаете ничего странного? – спросил он. – Где его багаж? На стуле шляпа и пальто, но где багаж? Неужели у него не было ни одного чемодана?

Позади нас послышался вежливый кашель. Подкрутив усы, Огюст шагнул вперед с почтительным видом.

– Прошу прощения, месье, – заговорил он по-французски. – Насколько я понял, вы спрашивали о багаже месье Гаске?

– Да-да, вы правы, mon gars. У него был какой-нибудь багаж?

– Да, месье. Два чемодана, черный и коричневый.

– Тогда что с ними случилось?

– Он выбросил их в окно, месье, – любезно объяснил Огюст.

Глава 11 ПОРТАТИВНАЯ ПИШУЩАЯ МАШИНКА

Не впервые за этот день я усомнился в том, правильно понял услышанное или это какая-то загадочная галльская метафора. Судя по выражению лица Г. М., он интерпретировал фразу точно так же.

– Весьма необычно, mon gars, – заметил Г. М., глядя на мажордома. – Значит, месье Гаске выбросил свой багаж в окно? Что же с ним произошло? Он помешался?

Огюст задумался, как будто считал это вполне вероятным.

– Да, месье, этот поступок кажется безумным и бессмысленным. Понимаете, он поднял такой шум из-за этого багажа…

– Когда?

– Когда первый раз поднялся сюда. Внизу он спросил меня: «Где мой багаж?» – «Должно быть, его отнесли в комнату месье, – ответил я. – Если месье последует за мной, я покажу ему его комнату…»

– И когда же это было? Когда он оставил нас внизу?