Убийства и кексики. Детективное агентство «Благотворительный магазин»

Они прошли через дверь рядом с окошком и оказались на кухне, где все бегали и суетились, наливая кипяток из огромного пыхтящего кипятильного бака: волонтеры едва успевали раздавать чай всем желающим, выстроившимся в ровную очередь снаружи. Невысокая женщина со стрижкой «паж» сновала туда-сюда, наполняя чашки с чайными пакетиками. На прилавке, под зонтиком-сеткой от мух, ждали еще не разрезанные бэйквелловский тарт[30] и шоколадный торт. Это были не творения Оливера и Стюарта ручной работы, а совершенно обычные покупные сладости: аппетитно выглядящие, но фабричного производства. Плоские, небольшие, совсем не похожие на великолепные изделия пекарей. Фиона заметила, что в очереди многие стояли с тарелками, медленно крутя их в руках, точно руль воображаемого автомобиля.

– Прошу прощения, Мэлори? – окликнула ее маленькая, робкого вида женщина, которая двинулась к ней из конца очереди. – Мы хотели узнать, можно ли нам по кусочку торта.

Мэлори остановилась, повернулась к собравшимся и властно оперлась о прилавок, широко расставив руки:

– Вам прекрасно известно, что до одиннадцати мы торты не подаем. Иначе это был бы не «одиннадцатичасовой чай», а «чай без десяти одиннадцать», «без двадцати» и так далее.

– Я думал, «одиннадцатичасовой чай» просто так называется, – подал голос мужчина из очереди. – Как бранч, его можно есть в любое время между завтраком и ланчем.

– Зависит от того, когда у тебя ланч, – раздался еще голос позади. – Моя внучка иногда до четырех не обедает, представляете?

Все вокруг заохали от подобного безответственного отношения к ланчу.

– Это уже больше на полдник похоже, – заметил мужчина.

Похожая на мышку женщина снова вмешалась в разговор, пока он не превратился в спор о правилах приема пищи:

– Думаю, мы все хотим сказать, что стоит быть более гибкими?

Мэлори прожгла ее взглядом. У нее в центре вот-вот поднимут восстание из-за торта, точнее, из-за его отсутствия.

Фионе было интересно, как Мэлори отреагирует и подавит восстание. Видимо, силовым методом, как и раньше, когда пыталась заставить их со Сью записаться.

Мэлори украдкой покосилась в сторону Фионы, прекрасно осознавая, что за ней наблюдают. Сердитая гримаса тут же превратилась в вымученную улыбку, обращенную ко всем собравшимся в очереди с тарелками в руках. Она вздохнула:

– Знаете, мне бы очень хотелось разрезать торт. Но кто-то еще ест печенье. Если сейчас подать торты, то про печенья забудут, и они зачерствеют. Придется их выкинуть, а мы все очень не любим пустые траты, верно? – Мэлори пыталась продемонстрировать сожаление, закрыв крышкой свой кипящий котел воинственности.

– Я скучаю по розовым вафлям, – объявил мужчина где-то позади них. – Почему их больше не кладут в наборы печенья?

Мэлори бросила страдальческий взгляд на Фиону с Неравнодушной Сью, который можно было в общих чертах перевести как: «Добро пожаловать в мой мир».

– Вы могли бы положить их в жестяную банку, – предложила женщина в начале очереди. – Так они не зачерствеют, и можно будет достать их потом, – множество голов согласно закивали.

Терпение Мэлори было на исходе, и она рявкнула:

– Торт подадут в одиннадцать. Так всегда было и так всегда будет. А теперь, если позволите, у меня много дел.

Мэлори решительно прошагала к дальнему концу кухни, обойдя двух волонтеров, стоявших над открытой посудомоечной машиной. Они вели оживленную дискуссию о том, как правильно ее загружать. Одна из женщин постоянно переставляла тарелки, которые другая только что поставила в сетку.

– Мэлори, тарелки поменьше всегда ставятся сверху, верно? – спросила одна из них.

– Их всегда кладут вниз, – настаивала другая.

Но Мэлори вовсе не собиралась участвовать и в этом споре, поэтому подняла руку:

– Не сейчас!

Открыв дверь, Мэлори вошла в загроможденный кабинет, Фиона со Сью следом за ней. Обойдя большой деревянный стол, довольно красивый, но засыпанный письмами, бумагами и в спешке набросанными списками дел, Мэлори рухнула в крутящееся кресло. Оно было немного потрепанным, кожаным и с высокой спинкой. Закрыв глаза, хозяйка кабинета потерла переносицу.

Ее нежданные гостьи стояли перед столом. Других стульев в комнате не было. Возможно, Мэлори всех посетителей заставляла ждать в таком неудобном положении: они начинали нервничать, и хозяйка кабинета получала психологическое преимущество. Но не сегодня. Сегодня Мэлори, судя по всему, дошла до предела. Она резко открыла глаза: в них плескалась ярость.

– Видите, с чем мне приходится разбираться? Люди пытаются менять правила под себя! Если не держать их в узде, они устроят бунт!

Фиона не могла понять, из-за чего весь сыр-бор. Если б это зависело от нее, торты можно было бы есть в любое время.

– Неблагодарное занятие. Видите это? – Мэлори указала на беспорядок на столе. – В основном это счета. Люди хотят, чтобы им заплатили. Каждый год центр съедает все больше денег, а бюджет выделяют все меньше.