Убийства на фоне глянца

– Понимаете, Фермин, дама много лет была замужем за человеком с сомнительной репутацией, потом они разводятся, но продолжают сохранять сравнительно хорошие отношения. Он никогда не задерживает ежемесячных выплат и время от времени навещает дочь. Неужто мы проглотим ее уверения, что она прямо-таки ничего не знает и не ведает, что она никогда не слышала от него ни слова про деньги или работу и никогда не строила каких-нибудь догадок, исходя из своих наблюдений?

– А начни она делиться с вами своими догадками, вы бы ей не поверили. Кроме того, Пепита Лисарран уверяла, что между бывшими супругами отношения сильно испортились.

– Может, оно и так, только вот поведение бывшей жены показалось бы мне более естественным, если бы она попыталась в чем-то его обвинить. Нет, даже в жизни самых хладнокровных и выдержанных людей все бывает иначе. Видели вы ее? Она не смеется, не сердится, не смущается… Еще немного – и научится обходиться без еды.

– Да знал я и таких, и не обязательно они что-то скрывали.

– И тем не менее пусть за ней немного последят – хуже не будет, мы, по крайней мере, убедимся, что там все чисто.

Второй визит в тот день мы нанесли Пепите Лисарран. Вернее, это был не столько визит, сколько попытка запугать ее – в буквальном смысле слова.

Увидев нас, она, как всегда, затрепетала, а когда мы попросили подыскать для разговора какое-нибудь тихое помещение вместо редакционной приемной, сильно напряглась, но спорить не стала. Мы расположились в небольшой комнате непонятного назначения, стены которой были увешаны журнальными обложками в цветных рамках.

– Слушаю вас, – произнесла она готовым вот-вот оборваться голосом.

Я решила воспользоваться ее душевным смятением и не слишком церемониться, а поэтому, не говоря ни слова, вытащила конверт с фотографиями. Она, тоже молча, взяла их и стала по одной рассматривать. Я между тем негромко поясняла:

– Все эти люди, все, кого вы там видите, это жертвы наемных убийц. Вы сами легко убедитесь, что их методы гуманными никак не назовешь.

У нее начали дрожать руки.

– Киллеры не знают жалости, работают методично и часто оставляют свой фирменный знак. Один из таких киллеров, судя по всему, и убил Эрнесто Вальдеса.

Она уронила фотографии на колени и зарыдала, опустив голову на грудь.

– Я знаю, что зрелище это не из приятных, но мне хотелось, чтобы вы получили четкое представление о том, с чем мы имеем дело. И еще я знаю, что вы сами к смерти Вальдеса не причастны, но считаю нужным донести до вас, какого типа людям вы помогаете скрыться от правосудия, если что-то от нас утаиваете или, вернее будет сказать, если уклоняетесь от помощи следствию, пусть даже речь идет о сущих мелочах.

Она продолжала рыдать, и спина ее заметно вздрагивала. Тогда Гарсон сунул руку в карман и сказал:

– Хотите взглянуть, что сделали с Вальдесом?

Она тотчас подняла залитое слезами лицо и с мольбой глянула на младшего инспектора:

– Нет, пощадите меня!

Я не ослабляла нажима, правда, теперь голос мой звучал мягче:

– Пепита, пожалуйста, вы не должны видеть в нас врагов, подумайте о своей безопасности. Вы должны припомнить, нет ли чего-нибудь такого, что вы просто обязаны сообщить нам. Мы обнаружили, что у Вальдеса был очень крупный счет в Швейцарии.

Она звучно высморкалась и, похоже, уже начала успокаиваться.

– Господи Боже мой, мало того, что я потеряла любимого человека, теперь меня еще будут преследовать мысли о том, какие жестокие страдания ему довелось испытать.

Она не могла обойтись без тошнотворного пафоса, но мне по-прежнему казалось, что момент более чем подходящий, чтобы что-то из нее вытянуть. Я сменила резкий тон на совсем мягкий:

– Любая самая мелкая деталь может помочь нам поймать этих извергов. И мы это сделаем, Пепита, увидите, что мы это сделаем.

– Он мне сказал… – Она повернула к нам лицо с распухшими от плача губами. Мы с Гарсоном целиком обратились в слух и не смели дышать. – Он сказал, что зарабатывает большие деньги, что через пару лет мы с ним сможем бросить работу и уедем жить за границу. Он сказал, что Испания – это страна привратниц, а там, куда мы уедем, никто не будет нас знать и нас оставят в покое. Ему нравилась Канада, он хотел бы жить там.

– А о своем счете в Швейцарии он вам что-нибудь говорил?

– Нет.

– А о том, каким образом заработал столько денег?

– Нет, а я не спрашивала, но мне всегда казалось, что это не связано с журналистикой, что тут речь шла о чем-то другом. Иногда он встречался с человеком по фамилии Лесгано и всегда предупреждал меня, чтобы я никому об этом не говорила и вела себя поосторожнее. Он очень надеялся, что этот Лесгано сумеет нам помочь.

– Лесгано – а не Лискано?

– Нет, он всегда произносил именно так: Лесгано, – очень четко произносил.

– Он что, был итальянцем, латиноамериканцем или португальцем?