Убийства по алфавиту

Его глаза метались по комнате, как глаза загнанного животного. Языком он лихорадочно облизывал губы…

– Это не моя вина, – произнес мистер Каст.

Это прозвучало так, как будто он с кем-то спорил – школьник, оправдывающийся перед своим учителем.

Он вновь провел языком по губам.

И еще раз, очень осторожно, дотронулся до рукава пиджака.

Глазами он отыскал умывальник.

Минуту спустя мистер Каст уже наливал холодную воду из старомодного кувшина в раковину. Сняв пиджак, он прополоскал рукав и тщательно отжал его…

Ну вот… Вода покраснела…

Раздался стук в дверь.

Он стоял, замерев, и смотрел на дверь.

Она открылась. В проеме стояла пухлая девушка с кувшином в руках.

– Простите, сэр. Вот ваша горячая вода, сэр.

– Спасибо. Я уже помылся холодной, – едва смог с трудом выговорить он.

Зачем он это сказал? Горничная немедленно посмотрела на раковину.

– Я… я порезал руку… – В голосе его слышалось раздражение.

В комнате повисла пауза, да, очень длинная пауза, прежде чем она ответила:

– Ну конечно, сэр.

Девушка вышла, захлопнув за собой дверь.

Мистер Каст стоял, как каменная статуя.

Наконец-то это произошло…

Мужчина прислушался.

Это что, звуки голосов и шагов, взбирающихся по лестнице?

Но он ничего не слышал, кроме биения собственного сердца.

Неожиданно его неподвижность сменилась лихорадочной деятельностью.

Натянув пиджак, он на цыпочках подошел к двери и открыл ее. Никаких звуков, кроме знакомого невнятного бормотания, поднимавшегося из бара. Он прокрался по ступенькам…

Все еще никого. Повезло. Мужчина на секунду остановился у начала лестницы. Куда же теперь?

Решившись наконец, он быстро прошел по коридору и вышел в дверь, ведущую во двор. Пара шоферов полировала свои машины и лениво обсуждала победителей и проигравших.

Мистер Каст поспешно пересек двор и вышел на улицу.

Он свернул за первый же угол, затем пошел направо, потом повернул налево и опять направо…

Стоит ли рискнуть и отправиться на вокзал?

Конечно, сейчас там толпы народа и дополнительные поезда, и если ему повезет, то все будет в порядке…

Если только ему повезет…

Глава XXVI (написано не от имени капитана Гастингса)

Инспектор Кроум слушал взволнованный рассказ мистера Лидбеттера.

– Уверяю вас, инспектор, у меня сердце замирает, как только вспомню об этом. Ведь весь сеанс он сидел на соседнем месте.

Кроум, которого мало интересовало сердце мистера Лидбеттера, задал последнему вопрос:

– Ответьте, пожалуйста, только точно. Этот мужчина вышел, не дожидаясь окончания картины?

– «Ни одна птица» с Кэтрин Ройал, – автоматически проговорил мистер Лидбеттер.

– Он пролез мимо вас и в этот момент споткнулся?

– Он притворился, что споткнулся. Теперь я это хорошо понимаю. А потом он наклонился через кресло переднего ряда, чтобы поднять свою шляпу. Думаю, что именно в этот момент он и ударил беднягу ножом.

– А вы что-нибудь услышали? Может быть, крик или стон?

Мистер Лидбеттер не слышал ничего, кроме громких, хриплых стенаний Кэтрин Ройал, но его живое воображение с готовностью подсказало ему, что он слышал стон.

Инспектор Кроум не дал обмануть себя упоминанием об этом стоне и попросил свидетеля продолжать.

– А потом он вышел.

– А вы можете его описать?

– Это был очень крупный мужчина. Не менее шести футов, настоящий великан.

– Блондин или брюнет?

– Знаете, я не очень уверен… Мне кажется, что он был лысым. И вид у него был довольно зловещий.

– Он не хромал?

– Да, да. Теперь, когда вы об этом спросили, думаю, что он хромал. У него была очень темная кожа – возможно, что это был метис.

– А он уже сидел на своем месте, когда погасили свет перед основной картиной?

– Нет. Он пришел уже после того, как она началась.

Инспектор Кроум кивнул, протянул мистеру Лидбеттеру протокол для подписи и избавился от очевидца трагедии.

– Худшего свидетеля трудно себе представить, – пессимистически заметил он. – Если ему чуть-чуть намекнуть, то он вспомнит все что угодно. Совершенно очевидно, что у него нет ни малейшего представления о том, как выглядел этот человек. Давайте еще раз поговорим со служителем.

Служитель, очень напряженный и старающийся вести себя по-военному, вошел и вытянулся по стойке «смирно». Глазами он ел полковника Андерсона.

– Ну что же, Джеймсон, давайте теперь послушаем вас.

– Так точно, сэр. – Джеймсон отсалютовал. – По окончании сеанса мне сообщили, что в зале находится заболевший джентльмен, сэр. Он сидел на дешевых местах, согнувшись в кресле, вот, сэр. Вокруг стояли другие зрители. Вид джентльмена мне сразу не понравился, сэр. Один из зрителей, которые стояли рядом, сэр, приложил свою руку к груди этого джентльмена, сэр, и показал мне. На его руке была кровь. Было ясно, сэр, что джентльмена зарезали до смерти, сэр. И тут, сэр, я увидел под сиденьем алфавитный железнодорожный справочник, сэр. Я постарался ни до чего не дотрагиваться, сэр, и немедленно сообщил полиции об этом ужасе, сэр.

– Очень хорошо, Джеймсон, вы действовали абсолютно правильно.

– Благодарю вас, сэр.

– А вы не обратили внимания на человека, который покинул эти дешевые места минут за пять до случившегося?