Убийства - помеха любви

- Не понимаю почему. К убийствам мои проблемы не имеют никакого отношения, ни к одному, ни к другому. - Селена испытующе посмотрела на меня, словно выражение моего лица могло помочь ей принять решение. - Да какая разница, - сказала она со вздохом, обращаясь сама к себе. - Сейчас это уже не имеет значения...

Через секунду-другую последовал еще один вздох. И она начала рассказ:

- Видите ли, Нил постоянно твердил, чтобы я развелась и вышла за него. Я любила его сильнее, чем кого-либо в своей жизни, и, думаю, в конце концов мы бы поженились. Но я была не готова к браку... Если бы Нил узнал о ребенке, он взялся бы настаивать на своем с удвоенной силой... А я просто не могла... пока не могла, не знаю, как объяснить... Поэтому я и сделала то, что сделала. - Она судорожно сглотнула. - Вы наверняка считаете, что я взбалмошная и эгоистичная...

- Ничего подобного! Должно быть, решение далось вам нелегко, сочувственно проговорила я.

- Извините, - ответила девушка, борясь со слезами... и проиграв в этой борьбе. Она уронила руки на стол, уткнулась в них лицом и беззвучно зарыдала.

Минуты две я смотрела, как она плачет, потом спросила:

- С вами все в порядке?

- Да, - всхлипнула Селена, поднимая голову. - Иногда на меня находит. - Она рассеянно взяла платок, который я ей протянула, вытерла слезы и аккуратно высморкалась. - Господи, как же ужасно, что Нила убили... Поверьте, нет ничего страшнее, когда любимый умирает такой нелепой и неестественной смертью... Но я вынуждена жить с таким тяжелым грузом на совести, и ответственность за свой поступок несу только я. После аборта я потеряла покой. А теперь, когда Нила нет, чувствую себя совсем плохо...

- Не корите себя. Вы...

Селена не дала мне договорить:

- Все в порядке. Просто нужно время.

- Я хотела бы побеседовать с вашей подругой Франни, и мне понадобится адрес врача, - мягко сказала я.

- Сейчас запишу.

- Селена, пожалуйста, проясните еще одну вещь, - продолжила я, стараясь быть как можно деликатнее, но при этом понимая, что мои вопросы словно соль на раны. Но не задать их я не могла.

- Что именно?

- В понедельник двадцать девятого, в ночь накануне смерти Нила, вы позвонили ему гораздо раньше обычного, в девятнадцать часов сорок одну минуту. И звонили вы не от своей матери.

- В тот вечер я пошла за продуктами. Для мамы. Я ведь возвращалась домой, и следовало сделать запасы для нее. После похода по магазинам я собиралась встретиться с подругой в кафе. Я подумала, что в девять часов поблизости может не оказаться телефона, а мне не хотелось, чтобы Нил волновался... он всегда за меня очень волновался. Поэтому когда я увидела рядом с супермаркетом телефон, то и позвонила.

- Вы находились в районе аэропорта?

- Я находилась от него по меньшей мере в сорока пяти минутах езды. А почему вы спрашиваете? В Нью-Йорк я прилетела только в среду утром. Вы можете проверить в компании "Американ эрлайнз".

- Я не спорю с тем, что в среду в семь часов утра вы вылетели из аэропорта О'Хейр. Но вполне возможно - заметьте, я говорю лишь о возможности, - вы летали в Нью-Йорк и в понедельник вечером. Вылетели, например, восьмичасовым рейсом, в аэропорт Ла-Гуардиа прибыли в одиннадцать тридцать по нашему времени... В этот поздний час дорога до дома заняла бы на такси минут тридцать, а после... гм... столкновения с Нилом вы вполне поспели бы на ночной рейс в Чикаго.

- И что затем я сделала? Развернулась и полетела обратно в Нью-Йорк?

- В теории это вполне возможно, Селена.

- Безумие какое-то! Чтобы я всю ночь летала взад и вперед... И ради чего? Я любила Нила! Вы не представляете, как сильно я любила Нила. Все это просто смешно!

- Должна признать, прежде чем заводить этот разговор, мне следовало провести предварительную работу. Но вы же сами рассказали, на какие ухищрения пошли ради аборта. И я могу представить, что ради двухсот тысяч долларов можно пойти и не на такое.

- Но я этого не делала! Я не могла убить Нила. Он значил для меня все!

- Я не утверждаю, что вы убили Нила. Я лишь говорю, что с логической точки зрения такая возможность существует. Совесть не позволяет мне исключить вас из числа подозреваемых, пока я все не проверю. Надеюсь, вы понимаете.

- Наверное, вы имеете право делать свою работу, - недовольно ответила Селена. - Но пока вы не выясните правду, никто об этом не узнает?

- Не узнает. Без крайней необходимости. Обещаю. У меня остался только один вопрос...

Она стоически восприняла эти слова:

- Задавайте.

- Альма знала, что ее отец получил наследство?

- Полагаю, Нил с ней поделился, но определенно сказать не могу. В моем присутствии он ничего не говорил. Альма ясно дала понять, что не питает ко мне теплых чувств, поэтому наше общение было минимальным.

- А ваш бывший муж? Вы не намекали ему о наследстве? Я имею в виду, до убийства Нила...

- Нет, конечно. С какой стати?

- Вы уверены?

- Абсолютно!

Зная преданность Селены Джеку Уоррену, другого ответа я и не ждала.

Глава двадцать восьмая

Доктор медицины Мортон Питерс выглядел словно сошедшим с рекламы пончиков: такой же круглый, мягкий и аппетитный.