Убийства в десятиугольном доме

– Помоги, Эллери. Надо, чтобы его вырвало. Скорее всего это яд.

Карр забился в конвульсиях, отталкивая руку По. Он скорчился на полу, свернувшись креветкой и выкатив белки глаз. Конвульсии повторились. Вместе с диким криком изо рта Карра изверглась бурая рвота.

– Он не умрет, правда? – спросила Агата, глядя на По полными ужаса глазами.

– Я не знаю.

– Ты поможешь ему?

– Я не знаю, чем его отравили. Но даже если бы знал, что тут можно сделать? Остается молиться, что доза не смертельная…

* * *

Той же ночью в половине третьего на кровати в своей комнате Карр испустил дух.

5

Ни у кого не осталось сил говорить. И причиной была не усталость – всех будто парализовало.

Смерть Карра отличалась от того, что произошло с Орци, – на сей раз человек мучился и умер ужасной смертью прямо на глазах у всех. Ощущение краха повседневности, обыденной жизни было настолько сильным, настолько осязаемо зримым, что, казалось, заморозило все чувства.

Агата и Леру с полуоткрытыми, как у впавших в детство, ртами тупо смотрели в пространство. Ван, положив голову на руки, то и дело вздыхал. По, упершись взглядом в окно, не мог даже протянуть руку к портсигару. Неподвижное лицо Эллери с закрытыми глазами напоминало маску театра Но.

Лунный свет в застекленный десятиугольник на крыше не проникал.

Время от времени темноту прорезал луч маяка. Керосиновая лампа мигала, как живая. Слух ловил монотонный шум волн, накатывавших на берег и тут же отступающих обратно.

– Ладно, хватит. Я спать хочу, – отрезал Эллери, с трудом разлепляя глаза.

– Согласен, – вяло отозвался По.

После чего дали понять, что пришли в себя, остальные три невольных узника острова.

– Похоже, его отравили. Это все, что я могу сказать. Чем? Не знаю.

– Но какое-то предположение у тебя есть?

– Ну, судя по быстроте действия, это очень сильный яд. – По сдвинул густые брови. – Он вызвал затруднение дыхания и судороги, так что это скорее всего нейротоксин. Основные вещества этой категории – цианистый калий, стрихнин и атропин. Возможны также никотин, мышьяк или триоксид мышьяка. Однако атропин и никотин вызывают расширение зрачков, а этого я не обнаружил. Цианиды обладают характерным запахом миндаля, но его я тоже не почувствовал. Так что скорее всего мы имеем дело со стрихнином или мышьяком и его соединениями.

Шесть чашек с недопитым кофе по-прежнему стояли на столе. Агата не сводила с них взгляда, пока говорил По. Вдруг у нее вырвался смешок:

– Получается, что, кроме меня, других кандидатов на роль убийцы нет?

– Да, Агата, – сухо бросил в ответ Эллери. – Это и в самом деле ты?

– А ты поверишь, если я скажу, что нет?

– Вряд ли.

– Вот и я так думаю.

Они тихо рассмеялись. Все ощущали нелепость и абсурдность этого разговора.

– Может, хватит, вы? – сердито оборвал их По, сунул в рот сигарету и протянул портсигар Эллери. – Надо все серьезно обдумать.

– Знаю. Думаешь, мы просто так попридуриваться решили?

Эллери отодвинул березовый портсигар По и достал из грудного кармана рубашки свой «Салем». Вытянул сигарету, постучал фильтром по столу, чтобы табак лег плотнее, и сказал:

– Давайте начнем с фактов. Кофе попросил сам Карр. Пока Агата была в кухне, все мы сидели здесь. Ей понадобилось минут пятнадцать, чтобы вскипятить воду, приготовить кофе и вернуться в холл с подносом. Она поставила поднос на стол. Если быть точным, на подносе стояли шесть чашек с кофе, банка с сахаром, банка с сухим молоком и семь ложек – по одной на каждую чашку плюс ложка для молока. Верно, Агата?

Девушка покорно кивнула.

– Теперь, в каком порядке разбирали чашки, – продолжал Эллери. – Первым взял чашку я. Кто потом?

– Я, – сказал Леру. – Мы с Карром взяли почти одновременно.

– Потом я, – отозвался По.

– Потом я взяла чашку и подвинула поднос Вану. Так было, Ван?

– Точно.

– Еще раз: сначала я, потом Леру и Карр, По, Агата и Ван. – Эллери сунул сигарету в угол рта и поднес спичку. – Теперь подумаем, кто мог положить яд в чашку Карра. Прежде всего Агата…

– Но чашка с ядом могла достаться и мне. И у меня не было возможности заставить Карра взять именно ту чашку, – спокойно возразила Агата. – Что мне надо было сделать, будь я убийцей? Положить в кофе яд и самой раздать чашки.

– Кстати, ты все время так и делала. А почему в этот раз решила по-другому?

– Просто не захотелось, и всё.

– Ага. Но я вот что должен сказать, Агата: вовсе не обязательно, что убийца хотел убить именно Карра. Его конечная цель – ликвидировать всех нас. Поэтому не имеет значения, кто стал «Второй жертвой».

– Ты хочешь сказать, что Карр вытянул короткую спичку?

– Мне кажется, это наиболее логичный вывод. Карр сидел один, по обе стороны рядом с ним никого не было. Следовательно, после того как он взял чашку, никто уже не мог положить в нее яд. Это могла сделать только ты.

– Яд мог быть в сахаре или молоке.

– Это вряд ли. Ведь ты добавил молоко в свой кофе, помнишь? Сахар тоже исключается. Карр, как и я, ничего в свою чашку не клал, пил черный. И ложкой не пользовался.