Убийства в десятиугольном доме

– Погоди, Эллери, – вставил слово Леру. – Я видел, как Агата готовила кофе. Дверь на кухню была открыта, и мой стул стоял как раз напротив. С него были очень хорошо видны ее руки. Тем более что на столике горела свеча. Ничего подозрительного она не делала.

– Хорошо, что ты сказал, но это не может считаться решающим свидетельством. Учитывая расстояние между этим столом и столиком в кухне, ты мог что-то упустить из виду. Ты же, наверное, не следил за Агатой с самого начала?

– Извини.

– Тебе не в чем извиняться.

– Я о другом. Вообще-то я наблюдал за Агатой все время.

– Леру? – Глаза Агаты округлились от удивления.

Тот отвернулся и робко повторил: «Извини».

– Но это же… как сказать? Тот, кто убил сегодня утром Орци, находится среди нас. А вдруг это Агата? Что ели на ужин? Крекеры, консервы, сок, а все равно как-то было не по себе, страшновато. Я смотрел на тебя, Эллери, как ты спокойненько все это поглощаешь, и думал: «Хоть бы обошлось».

– Правда? – На губах Эллери мелькнула улыбка. – Значит, ты абсолютно уверен, что Агата не убийца?

– Ну…

– Карр мертв. Кто-то дал ему яд. Это факт. Ты ведь не скажешь, что он покончил с собой?

– Ну…

– Я же уже говорила, Эллери: отравленный кофе мог с таким же успехом достаться мне. Как я могла этого избежать? И я свой кофе выпила.

Эллери сунул докуренную сигарету в десятиугольную пепельницу и несколько раз моргнул.

– Мы имеем всего шесть чашек. Отравленную можно было легко запомнить. Ты взяла чашку и передала последнюю Вану. Окажись чашка с ядом среди двух последних, ты уступила бы ее Вану. А если б отрава досталась тебе, ты просто не стала бы ее пить.

– Это не я! – Агата замотала головой. Ее длинные волосы разлетались во все стороны, белые пальцы, хватавшиеся за край стола, мелко дрожали.

– Эллери! – тихим голосом проговорил Ван. – Будь это Агата, разве она не могла выбрать для убийства другой случай, не такую невыгодную для себя ситуацию, когда она первой попадает под подозрение? Она не настолько глупа. Как думаешь, По?

– Согласен, – сказал По и повернулся к Эллери. – В холле единственный источник света – лампа на столе. И вряд ли все следили друг за другом, когда разбирали чашки с подноса.

– Ты это к чему, По?

– Эллери, первым взял чашку ты. А потом мог быстренько бросить в другую чашку заранее приготовленный яд. Как тебе такой вариант, фокусник?

– Ха-ха! Заметил, значит? – Эллери горько усмехнулся. На лице его не было и тени смущения. – Что я могу сказать по этому поводу? Только то, что я этого не делал.

– Не можем же мы просто на слово поверить. Однако могло быть и по-другому. К примеру, Карру могли подсыпать яд до того, как мы стали пить кофе.

– Медленно растворимая капсула?

– Точно.

– Но в таком случае главным подозреваемым становишься ты, доктор. Если подумать, профану трудновато раздобыть отраву вроде мышьяка или стрихнина. А По у нас учится на медицинском, Ван – на естественных науках, Агата – на фармацевтическом. Только мы с Леру гуманитарии. К лабораториям, полным сильнодействующими лекарствами и ядами, никакого отношения не имеем.

– Яд может достать любой, было бы желание. Как препараты хранятся у нас в лабораториях – курам на смех. На сельскохозяйственном и инженерном факультетах то же самое. Достаточно сделать вид, что ты «местный», и никто тебя не остановит. Я уж не говорю, что кто-то рассказывал о своих родственниках, у которых аптека в О. Уж не ты ли, Эллери?

Тот присвистнул:

– Ну и память у тебя!

– В принципе нет никакого смысла сидеть и гадать, откуда взялся яд. – По тяжело подался вперед. – Коли на то пошло, есть еще один вариант, как в чашке мог оказаться яд. Не могу поверить, что он не приходил вам в голову. Его могли положить в одну из чашек заранее. В таком случае это мог сделать любой из нас.

– Верно. – Эллери откинул назад упавшую на лоб прядь волос и улыбнулся.

Агата недоуменно уставилась на него:

– Ты знал это?

– Конечно. Не надо считать меня дураком.

– Ну ты даешь! И продолжал обвинять меня в убийстве?

– Я и остальных собирался подразнить, как тебя.

– Ты ненормальный!

– Но у нас и ситуация ненормальная; было бы странно, если б я себя вел нормально.

– Знаешь…

– Кстати, Агата, хочу у тебя спросить.

– Что на этот раз?

– Просто хочу уточнить. Ты вымыла чашки, перед тем как начать готовить кофе?

– Нет.

– Когда их мыли в последний раз?

– Мы пили чай после осмотра острова. Помните? Тогда я их вымыла и поставила на столик в кухне…

– Вместе с седьмой чашкой, из которой пила Орци?

– Нет, ее чашку я поставила на полку. Мне тяжело было на нее смотреть.

– Хм. Хорошо. Выходит, очень может быть, что чашка была отравлена заранее. Кто угодно мог зайти вечером на кухню и мазнуть ядом одну из шести чашек. Это мог сделать любой.

– Но послушай, Эллери, – сказал Леру, – а как, по-твоему, убийца отличил отравленную чашку? Ведь из чашек пили все.

– Должна быть какая-то отметина.

– Отметина?

– Ну да. Может, лак откололся или краска поблекла, – сказал Эллери и потянулся к темно-зеленой чашке Карра.

– Ну как? Есть что-нибудь?