Убийственная реклама, или Тайна работодателя

— Не надо ей сейчас говорить, — прошептала мать, насаживая на зубья вилки ломтик огурца. — Это может оказаться не отец, во-первых. А во-вторых, ей лучше не тревожиться. Это опасно.

— Беременность — не болезнь! — отозвался Толя. Он возражал матери по привычке, усвоенной с детства.

— Не будем об этом, — отрезала она, насаживая красный сочный полумесяц помидора.

Она не донесла его до рта. Он соскользнул с зубьев и упал на край стола, разбрызгав вокруг сок, а затем полетел на пол. Толик проследил траекторию полета овоща, плюхнувшегося вниз, около одной из ножек стола. Он нагнулся и подцепил пальцами маслянистую субстанцию, потом встал со стула, подошел к помойному ведру и выбросил помидор туда.

— Надо протереть пятно, — сказала мать, но с места не встала.

Анатолий взял оранжевого цвета тряпочку из целлюлозы, предназначенную для мытья посуды, опустился на корточки и вытер ею сок. Потом вернулся к раковине, сполоснул тряпку, выжал ее. Мать никак не прокомментировала его действия. Если бы она не была подавлена, шокирована, то непременно устроила бы ему выволочку за такое. Она вспоминала, как в прошлый раз ездила в морг, зашла внутрь, увидела сразу много голых бледно-синих стоп, торчащих с полок, ощутила тошнотворный запах какого-то химического вещества и гниющей, несмотря на холод и обработку, органики. От этих воспоминаний ей еще сильнее захотелось есть, поэтому она встала, открыла дверцу гарнитура, висящего на стене, достала овсяное печенье и вернулась с пакетом на место.

— А в меня не лезет, — сказал Толик, перебив ее полусознательное состояние.

Вошла Полина. Она была расчесана, но волосы еще были мокрыми. Глаза ее блестели, губы были яркими, словно накрашенными помадой, щеки отливали розовым. От нее приятно пахло гелем для душа и нежным ароматом, приобретенным вчера.

— Ты очаровательна, — вставая, выразил восхищение Толик, на мгновение позабыв о том, куда они должны будут поехать через несколько минут.

— Садись, Полин, — предложила мать, посмотрев на невестку. — Ты действительно красивая. Моему сыну очень повезло.

— Он у вас сам ого-го, — присаживаясь, ответила блондинка.

Анатолий налил ей кофе, достал молоко из холодильника и поставил на стол. Мать съела пять круглых печений, предварительно вымочив их.

— Полина, — обратилась она. — Я попросила Толика сходить со мной до работы, забрать одну вещь для его тети, моей сестры…

— Да, милая, — стоя над невестой, подтвердил он. — Я туда и обратно, а потом мы пообедаем и пойдем навестим тетку. Некрасиво с моей стороны заставлять ее ждать с визитом. К тому же у нее тоже отпуск, она должна быть дома.

— Ладно-ладно, — согласилась Полина, макнув печенье в молоко, отчего то из чисто-коричневого стало белесым.

Она проводила их, заперла дверь, ощущая какую-то недосказанность, но предпочитая не выспрашивать что к чему. Зайдя в кухню, она включила радио «Россия», висящее на стене около входа. Передавали сводку криминальных новостей. Она села за стол продолжать завтрак.

2

Мать убедила его поехать на муниципальном транспорте. Она объяснила это тем, что еще слишком рано для работников морга. Мол, они не подготовились и нет ничего страшного в том, что они припозднятся. Ее слова были неубедительными. Но Толик, понимая желание матери оттянуть момент опознания, согласился.

Они поднялись пешком на улицу Комсомольскую, прошли к остановке. Там около получаса им пришлось ждать троллейбус, забитый людьми, словно консервная банка селедкой. Запах внутри был соответствующий, только вместо маринада воняло перегаром и потом, которые безуспешно пытались скрыть жевательной резинкой и дезодорантом.

Словно толстая, медлительная гусеница, троллейбус номер четырнадцать доставил их в центр города. Они сошли около нового торгового центра, находившегося напротив высокого, с зеркальными стеклами здания сберегательного банка. Вокруг суетились люди, торопясь на работу, учебу, огороды, рынок. Толик с мамой без спешки, не разговаривая, перешли улицу, встали на остановке в ожидании автобуса, в маршрутной карте которого был пункт «Морг криминального отдела».

Солнце уже сияло вовсю, но было не жарко, а легко. По небу гуляли пушистые клочки облаков, меняющих формы: вначале одно похоже на лебедя, а через минуту на яблоко, второе было как плюшевый мишка, а стало пирамидой. Напротив остановки у здания, занятого ветеринарной клиникой и юридической консультацией, росло дерево, на котором расположилась стая воробьев. Они весело чирикали, прыгая с ветки на ветку, пикируя к крыльцу, у которого курили, грызли семечки, судя по всему, адвокаты.

— Я представляла себе этот день иначе, — вздохнув, сказала мать, взяв сына под локоть. — Точнее, я его вовсе не представляла. Я ждала, стараясь не думать о будущем, о том, что однажды мне сообщат об обнаружении…

Она замолчала. «Я ждала, стараясь не думать о будущем» — повторились слова матери в голове Толика. «Не замечать проблем и не предвидеть свойственно не только ей».