Убийственная реклама, или Тайна работодателя

Они поужинали, уселись перед новым телевизором, посмотрели кинофильм про инопланетных монстров, атаковавших Землю, а в половине двенадцатого легли спать, предварительно открыв настежь окна, на рамы которых для защиты от насекомых пригвоздили канцелярскими кнопками марлю. Спали крепко, без сновидений. Полина с Толиком не обнимались во сне, потому что было жарко. Мама не укрылась, предпочитая спать в одной ночной рубашке с подушкой под головой. Часов в шесть утра за тридцать минут до того момента, как должен был сработать будильник мамы, затренькал ее сотовый. Она забыла отключить аппарат на ночь. Женщина тут же проснулась. Ища телефон в сумочке, она думала: «Случилось что-то плохое, иначе в такую рань никто бы не позвонил». Она была права.

Глава 14 Убийственная реклама?

1

Он проснулся от звука плача. Сперва он подумал, что ветер за окном раскачивает деревья и они скребут ветками по стеклу, но прислушался и понял, что ошибся. Из комнаты матери доносился плач, иногда переходящий в скулеж, вой. За окном же было светло, солнечно, занимался отличный летний денек. Это так резко контрастировало с долетавшими до ушей звуками.

Толик повернул голову в сторону Полины, она не шелохнулась. Ее руки обнимали подушку. Он осторожно, чтобы не потревожить сон любимой, встал. Пружинная сетка кровати качнулась. Натянув шорты, молодой мужчина вышел из комнаты.

Когда он отворил дверь комнаты, из которой доносился плач, мать повернула лицо в его сторону. В ее правой руке был зажат телефон. Ворот ее ночной рубашки был влажным, скорее от пота, чем от слез.

— Что произошло? — подходя к ней, присаживаясь на край кровати, спросил он, подспудно понимая, что пришли вести об отце.

— Звонили из милиции, просили приехать в морг. — Она произнесла слово «морг», словно отрыгнула игольчатую, небольших размеров рыбью кость, раздражающую гортань. — На опознание.

— Куда нужно ехать? — Он накрыл правой ладонью руки матери, сложенные крест-накрест на коленях.

— В криминальный морг, это в пригороде. — Она задумалась, потом продолжила: — Я там бывала уже один раз. Помнишь, тогда?

Он кивнул, но не стал успокаивать ее, говоря, что на этот раз снова может выйти ошибка, не обязательно они обнаружат труп отца. Мать сама предположила:

— Возможно, это снова не он.

— Возможно, — закивал Толик, сжав пальцы левой руки и ощущая, как напряглись мышцы предплечий.

— Полина… Она спит?

— Да, — ответил он. — Не будем ее будить пока. Ты умойся, а потом мы поедем.

— Хочешь кушать? — спросила мать, вставая с кровати, зевая.

— Кофе выпью, а ты? — вставая, поинтересовался он.

— Я поем немного. А сейчас я переоденусь, подожди на кухне, — попросила женщина, направляясь к шкафу.

Толик вышел, прошел в ванную комнату, умылся. Когда он дочистил зубы, то вошла мать. Он спешно вытер лицо полотенцем, пошел на кухню. Снял чайник с плиты, открыл крышку, посмотрел, хватает ли воды. Пришлось долить из-под крана. Чайник отяжелел. Он отставил его на одну из конфорок, взял коробок спичек со стола, зажег огонь той, что была с самым большим диаметром, поставил чайник сверху. В этот момент зашла мать. По ее внешнему виду нельзя было сказать, что она только что плакала и что она переживала внутри. Сам он нервничал, чувствуя, как вокруг сердца постоянно что-то сжимается, то усиливая хватку, то ослабляя ее. Если бы он не принимал в течение месяца успокоительное, то давно рванул бы в морг, разбил бы все вокруг, потерял сознание от напряжения, которое переполняло бы его. Но он переживал тихо, не выражая своих эмоций внешне.

— Кофе? — обратился он к матери, которая кивнула в ответ.

Женщина подошла к холодильнику, достала оттуда салат из помидоров и огурцов, заправленный подсолнечным нерафинированным маслом. Поставив тарелку на стол, она вынула из хлебницы остатки вчерашнего батона.

— Покушай, — позвала она сына. — Даже если сейчас не хочешь, то все равно поешь.

— Обойдусь кофе, — ответил он, снял чайник с конфорки, залил кипятком гранулированный коричневый дар бразильского производства. Вверх поднялся ароматный пар.

Они сидели за столом, молчали, вошла Полина. Она была растрепанная, словно нахохлившаяся пташка, промокшая под дождем. Прикрыв рот ладонью, она зевнула, потом хотела улыбнуться, но, взглянув на лица сына и матери, спросила:

— Что-то произошло? Вы так выглядите…

Вместо слов она сделала руками в воздухе неопределенное движение, видимо, означавшее, что смотрятся они не очень радостно. Толик улыбнулся, осознавая, что вышло натянуто и ненатурально, и понимая, что не сможет солгать.

— Все хорошо, Полина, — произнесла мать, макая ломтик батона в образовавшийся от нарезанных помидоров и огурцов сок. — Просто мы разговаривали на грустную тему, вот и все.

— Присаживайся, — предложил Анатолий, сделав вид, что с интересом разглядывает пузыри, образовавшиеся на поверхности кофе.

— Я еще не умывалась, — ответила женщина, развернулась и вышла с кухни.