Убийственное совершенство

– Наоми, ему три года, господи помилуй! Многие дети в этом возрасте еще не умеют ходить на горшок. И он не просто обыграл меня, он размазал меня по стенке. А скорость, с которой он делал ходы… это просто немыслимо.

– Помнишь, несколько лет назад, когда был популярен кубик Рубика, был такой феномен: взрослые никак не могли собрать его, но маленькие дети делали это за минуты. Кто-то еще сказал – это потому, что детям никто не говорил, что это невозможно. Дети очень ловко справляются с головоломками, а потом, взрослея, теряют эту способность. Шахматы – это ведь в некотором роде головоломка?

Джон помешал в сковороде. Обычно он любил запах жареных грибов, но сегодня нервничал и аппетита совсем не было.

– Отчасти верно. Маленькие дети меньше размышляют, меньше задумываются. Они просто приступают к решению задачи и – решают ее.

– Может быть, с шахматами то же самое? Никто не сказал Люку, что победить тебя невозможно, поэтому он и выиграл? Ты же мне рассказывал, что, когда тебе было семь лет, ты сам однажды выиграл у своего деда, а тот был шахматист высокого класса.

– Я выиграл у него всего один раз. И до этого мы играли с ним несколько месяцев. И, кроме того… – Джон пожал плечами. – Может быть, в тот раз он нарочно мне поддался.

Он разделил омлет на две половинки, выложил их на тарелки, снял сковородку с плиты и выключил газ.

– Готово.

Они поставили тарелки на подносы и переместились в гостиную; Джон еще раз сходил в кухню и вернулся с двумя бокалами шираза. По телевизору двое ведущих путешествовали по городам и деревням Англии в поисках антикварных вещей.

– Ты делаешь самые лучшие омлеты в мире, – сказала Наоми. Почему-то она заметно повеселела. – Может, нам просто нужно чаще куда-нибудь ходить с детьми? Доктор Микаэлидис права, мы обращаемся с ними как с маленькими. Помнишь, им понравилось в зоопарке.

– Да уж, там они научились по-настоящему любить животных, правда?

Наоми ничего не ответила. Несколько минут они молча ели.

– Извини, милая, – сказал Джон. – Я не должен был так говорить.

Наоми пожала плечами. На экране бородатый, скромного вида мужчина демонстрировал набор старинных хирургических инструментов.

– Может, отвести их на экскурсию в морг? – предложил Джон. – Это будет гораздо веселее, чем фокусы мистера Ананаса. Или в анатомический театр при медицинском колледже.

– Не говори глупостей.

– В том-то и дело, что это не глупости. Им это может действительно понравиться. Мне кажется, их интересуют взрослые вещи.

– Ты же работаешь в одном из самых продвинутых научных институтов Британии. Устрой им экскурсию по Морли-Парк. Покажи ускоритель заряженных частиц, опыты по холодному ядерному синтезу.

Джон поставил поднос на пол.

– Что такое?

– Не хочу есть. Кусок в рот не лезет. Я… я не знаю, как мы со всем этим справимся. Не представляю, что делать.

Они уставились в экран. Ведущий рассказывал маленькой старушке в бархатной шляпке о стоимости инкрустированной шкатулки.

«Это превосходный образец шкатулки танбриджской работы, – сообщил ведущий, одетый в твидовый костюм. – Вы знаете что-нибудь о ее истории?»

– Ты заметил, – спросила Наоми, – что в этой программе они зациклены на «истории» предмета. И еще на его происхождении. Представь себе, что мы участвуем в передаче, – что бы мы сказали о происхождении Люка и Фиби?

– Скорее это они будут там участвовать и демонстрировать нас как антиквариат, – заметил Джон. – Вымирающий вид. Homo Sapiens начала двадцать первого века. Женская особь, красивая, в отличном состоянии. Мужская особь, швед, довольно изношенный, мозг атрофирован, нуждается в реставрации. Но с большим членом.

Наоми хихикнула и поцеловала его в щеку.

– Мы справимся. Обязательно. Мы найдем способ. Мы сделаем из них хороших людей, потому что мы сами хорошие люди. Ты – очень хороший человек. Мы узнаем, как можно воздействовать на них.

Джон грустно улыбнулся:

– Знаешь, Люк действительно напугал меня сегодня днем. Я серьезно – именно напугал. Это было как… не знаю, я играл не с ребенком… или даже вообще не с человеком, а с роботом. В какой-то момент я даже поймал себя на мысли, что продолжать матч бессмысленно, потому что это уже не игра.

Она сделала глоток вина.

– Может, стоит сделать заявку на участие в шахматном турнире? Посмотрим, что будет, когда у него появятся настоящие соперники.

– И попасть на первые полосы газет? Ты представляешь, какая это будет сенсация – гениальный трехлетний шахматист? Это все равно что самим позвонить Апостолам. Нет, это невозможно. А вот о чем нам в самом деле стоит подумать – так это о специализированной школе.

– Интересно, есть школы для роботов? – полушутя спросила Наоми.

Джон обнял ее за плечи и слегка сжал.

– Можешь себе представить, какими они будут через десять лет?