Убийство чёрными буквами

Она, дрожа, ухватилась за него. Это не обязательно, подумал он сквозь собственное биение пульса. Коринна справилась. У нее оставались физические силы. Очевидно, она незаметно вернулась в дверь (она рисковала, но риск благоприятствует тем, кто действует смело). Подобрав по пути пустую бутылку, незаметно держа ее под рукой, она прошла через бар, вышла через главный вход (ее, несомненно, заметили, может, удивились, но никто ее не остановил, и о ней тут же забыли) и обогнула здание. Потом сняла туфли, подбежала к Джимми сзади и ударила его.

Вот и все. У нее не было оснований слишком уставать. Но к дьяволу всех самодовольных дзюдоистов, разве она не заслужила отдых?

— Хороший удар, — сказал Ямамура, который нагнулся, чтобы посмотреть. — Хорошо, что на нем была шляпа. Разбитый череп — опасная рана. Поздравляю.

— Вы сказали, что в баре есть коп? — спросил Кинтайр.

— Вне всякого сомнения, — ответил Ямамура. — Мы, конечно, можем позвонить. Но у меня в кармане пакет с наркотиком, и, если наш друг об этом упомянет, все окрестности прочешут очень тщательно.

Он как будто очень долго сидел на корточках, опираясь подбородком на руки. Джимми застонал, но не шевельнулся.

— Боб, — спросил наконец Ямамура, — вы знаете кого-нибудь по эту сторону залива, кто замешан в этом деле?

— Только Гвидо, если не считать Майкелисов.

— Так что большой шеф — и его следующая жертва — скорее всего в Восточном заливе. Я сомневаюсь, что мы предотвратим очередное убийство, если потратим время на разговоры с любопытными полицейскими; им сначала нужно убедиться, что Майкелисы невиновны и что это было не простое ограбление. Особенно если газеты тут же сообщат большому шефу, что произошло. Или если газеты заставят молчать, не явится с докладом Джимми; банда попытается проверить, нет ли его в тюрьме Сан-Франциско. Так что у нас есть время, чтобы скрыть свои следы.

— Вы хотите сказать, что его нужно увезти в Беркли? Разве это не нарушение? Вы ведь не хотите лишиться лицензии.

— Это так же неправильно, как немецкие глаголы, и полиция будет очень раздражена. Но думаю, у нас будет достаточно оправдательных обстоятельств, чтобы нас не тронули. Конечно, полиция Беркли немедленно свяжется с полицией Сан-Франциско, но это будет происходить на высшем уровне, шеф с шефом; мы можем объяснить необходимость сохранения тайны — насколько позволяет закон, и… дьявольщина, Боб, перестанем жевать слова. Нам нужно время, чтобы придумать историю, прикрывающую Гвидо. И вас тоже.

Кинтайр почувствовал, что неподвижное, как камень, тело, которое он держал, начинает оживать.

— Блаженный исход, — пробормотал он.

— Поедем в вашу квартиру, потом решим, что делать дальше.

— Вы сможете провезти Джимми через мост?

— И его, и Гвидо, — улыбнулся Ямамура. — Это откроет вам дорогу, когда вы будете отвозить леди домой.

— Я поеду с вами, — сказала Коринна. Она мягко освободилась от Кинтайра.

— Нет, — ответил Кинтайр. Видя, как в грязном тусклом свете ее лицо приобретает мятежное выражение, он продолжил: — У нас достаточно осложнений. Что еще вы можете сделать? Только быть еще одним элементом, который нам нужно будет объяснять, еще одной целью для банды? Сейчас только Джимми знает, что вы связаны с этим делом, а у него не будет возможности рассказать об этом.

Она некоторое время думала над его словами. Потом:

— Да, вы правы. Но не нужно отвозить меня. Такси…

— Замолчите, — потрясенно рассмеялся Кинтайр и взял ее за руку.

Им пришлось ждать, карауля приходящего в себя пленника, пока Ямамура ходил за своей машиной. Гвидо сидел на тротуаре, подняв колени к подбородку. Немного погодя он взял сигарету и закурил.

Коринна склонилась к нему.

— Иди с ними, — сказала она. — Они единственные настоящие друзья, которые у нас есть.

— Кроме тебя, сестра, — ответил он. Потом рассмеялся лающим смехом. — Как в «Ист Линн».[36]

Она вздохнула, как старуха, и отошла от него.

Ямамура вернулся и связал руки Джимми его же галстуком. Они с Кинтайром втолкнули пленника в «фольксваген» и положили сзади на полу. Ямамура своим поясом связал ему ноги.

— Бросьте мне ключ от вашей квартиры, Боб. Увидимся там. Садитесь, Гвидо. Всего хорошего!

Кинтайр и Коринна рука об руку прошли к его машине. Остановились, чтобы подобрать ее туфли.

— Боюсь, вы порвали чулки, — неуместно сказал он.

— Можете не разговаривать, — ответила она. — Мне это не нужно.

Он был благодарен ей за это. молчание, в котором они ехали, — она не касалась его, но сидела рядом, — было — подсказала память — как музыка Брюса, которую играла ему Марджери несколько столетий назад. Он подумал, что слышала Марджери.

— Надеюсь, вы сможете уснуть, — сказал он у ее двери.

— О, да, думаю, смогу. — Она посмотрела на него и серьезно спросила: — Почему вы делаете это для нас?

— Сейчас я не могу остановиться, — ответил он. — Я в этом по самые брови.

— Но почему начали? Не ради Брюса, конечно. Ему все равно, отомстят ли за него.

— Что в любом случае сделает полиция. Мне не нравится, что мы вынуждены избегать полиции.

— Так почему? — настаивала она.