Убийство Генриха IV

Иоанн Бесстрашный обжаловал этот приговор в римской курии, у папы Иоанна XXIII. Тот поручил рассмотрение дела комиссии из трех кардиналов, а потом передал на рассмотрение вселенского Констанцского собора, открывшегося в ноябре 1414 г. Дело о тираноубийстве было поручено соборной комиссии по вере вместе с делами о других ересях — Уиклифа, Яна Гуса. 6 июля 1415 г. собор на пятнадцатом заседании осудил первое из семи утверждений, представленных Жерсоном, как вполне выражающее смысл высказывания Жана Пти, хотя и не воспроизводящее его слов буквально, и как еретическое: «Любой тиран может и должен, и это будет законно и похвально, убит любым его вассалом или подданным, даже при помощи тайных ухищрений, засад и изощренной лести или угодничества, вопреки любой данной ему клятве или заключенному с ним договору, притом не надо дожидаться приговора или полномочия от какого-либо судьи»[118].

16 сентября 1416 г. Парижский парламент своим решением запретил публиковать, утверждать, учить, что тираноубийство дозволено без приговора компетентного судьи. Он распорядился доставлять ему все сочинения, содержащие осужденное мнение.

Желая пощадить герцога Бургундского, Констанцский собор открыто не осудил ни Жана Пти, ни какой-либо подлинной выдержки из его «Оправдания убийства герцога Орлеанского», ни одного из девяти утверждений, которые извлек из этого текста «Собор веры». Но тираноубийство, совершаемое частным лицом без предшествующего суда и без полномочия судьи, было вполне формально осуждено. Однако выражения, использованные собором, не решили проблемы полномочия, которое человеку для расправы с тираном дает непосредственно Бог. Естественно, они предоставили полное право представителям народа, учрежденным или выборным властям, восставать против тирана, смещать его, судить и выносить ему приговор.

Позже началась путаница. Священный факультет богословия Парижа включил рекомендацию «Совета веры» в сборник декреталий и в тот же сборник — первое из семи утверждений Жерсона. Эту же ошибку, уже в 1610 г., совершил Парижский парламент.

Таким образом средневековье передало XVI веку все решения, какие оно могло дать для проблемы тираноубийства.

Оно оставило также основу учения, с опорой на авторитет святого Фомы Аквинского и Констанцского собора.

Представляется, что резюмировать его можно так. Ни одно частное лицо не вправе по собственной инициативе и без предварительного суждения компетентного должностного лица убить ни тирана по действиям, ни тирана-узурпатора. Но Бог всегда может Своей волей доверить обычному частному человеку миссию расправы с тираном, и это поручение избранник Бога обязан выполнить, не ожидая суда и не становясь тем самым убийцей. Восстание против одного и другого тирана дозволено и не должно рассматриваться как мятеж. Но против тирана по действиям восставать, отказывать ему в повиновении, применять вооруженную силу, брать тирана под арест, судить его, смещать, изгонять, при необходимости приговаривать к смерти могут только должностные лица или законные держатели публичной власти, государи, сеньоры, правительства, осведомленные представители народа. Против тирана-узурпатора, поджигателя гражданской войны, подниматься и вести справедливую войну может любой гражданин.

3. Новое время. XVI век

В XVI в. гуманисты, проникнутые идеями античности, в целом выражали симпатию к убийцам тиранов[119]: Макиавелли[120]; Эразм, который, заклеймив тиранов, взывает к их великим убийцам: «О племя Брутов, давно вымершее!»[121]; Ла Боэси, ближайший друг Монтеня, в своем памфлете «О добровольном рабстве, или Против такового», написанном в 1549 г. и направленном против тирана Генриха II, где автор восхваляет великие тираноубийства античности; Жак Гре-вен, воспевший Брута в своей трагедии «Цезарь», представленной на сцене 16 февраля 1560 г. и напечатанной в 1562 г.; сам Монтень, восхищающийся добродетелью, великодушием, смелостью тираноубийц, но, возможно, не одобряющий безоговорочно их действий как таковых[122].

Большее значение для нашего исследования имеют мысли протестантов на эту тему. Лютер, заклятый враг томистов, этих «свиней»[123], уверяет, что ни одному частному лицу нельзя убивать тирана, ибо Бог сказал: «Не убий». Он вообще против всякого восстания и призывает повстанцев Германии именем Евангелия от Матфея терпеть причиняемое им зло: «Блаженны изгнанные за правду… А Я говорю вам: не противьтесь злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую»[124]. Позиция Лютера близка к позиции христиан античности, Лактанция и Тертуллиана.