Убийство Хозяина: Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику

Есть много альтернатив сегодняшней погрязшей в долгах жёсткой экономии. Возглавляют список списания долгов и перемещение налогов с труда и промышленности на доходы рантье и наследственные состояния. Сегодняшняя налоговая субсидия для долгового финансирования должна быть заменена устранением необлагаемости процентов налогами. И создание кредита должно быть направлено на расширение реальной экономики, а не только на повышение цен на активы.

Более реалистичный формат статистического учёта показал бы, как экономический излишек инвестируется или растрачивается. Это, в свою очередь, требует альтернативной теории и анализа, чтобы отличать настоящее богатство от накладных расходов. Такова и была задача классической политической экономии. В течение двух столетий она уточняла концепции, необходимые для объяснения того, почему большая часть накопления богатства, принадлежащего Одному Проценту или взятому у него в долг, приняла форму требований земельной ренты, ренты на природные ресурсы и монопольной ренты, дополняемых финансовыми сборами рантье. Это были те формы доходов, которые классические экономисты надеялись получить, взимая прогрессивные налоги на землю и природные ресурсы и регулируя естественные монополии, забирая их в общественное достояние.

Вместо этого наша налоговая система поощряет добычу ренты и финансовый краткосрочный подход, позволяя держателям облигаций, банкирам, рейдерам на фондовых рынках и «активистам» обгладывать до костей промышленный скелет экономики, одновременно взвинчивая цены за доступ к приватизированной инфраструктуре. Их цель состоит в том, чтобы передать право собственности на вложенные огромные капитальные затраты, которые до сих пор были общим достоянием — от дорог до образования, портов, систем здравоохранения, медицинского обслуживания и связи — покупателям в кредит, с доходом, поступающим банкирам, держателям облигаций и акционерам. Трудящийся загоняется в виртуальную резервацию и погрязает в долгах, поскольку он вынужден покупать товары первой необходимости и услуги, а также получать жильё и образование в пресловутом «Магазине Компании».

Такое положение неприемлемо. Как показано в Главе 7, в годы, предшествовавшие Первой мировой войне, банковское дело становилось коммунальной службой. Если бы эта тенденция сохранилась, в большей части мира действовали бы кредитные карты, использовались депозитные банковские услуги и кредиты предоставлялись бы по себестоимости или по субсидированным ставкам вместо сегодняшних взносов и штрафов. Самое важное, что вариант с государственным банковским обслуживанием с меньшей вероятностью предоставлял бы кредиты на отделение активов и поиск рент, которые характеризуют сегодняшнюю финансовую систему постмодерна.

 

Логика аннулирования одиозных долгов, но лишь долгов перед Россией

 

Самые изобретательные недавние доводы в пользу аннулирования суверенных долгов были придуманы не Аргентиной, Грецией или Ирландией, а американскими стратегами, стремившимися дать Украине возможность избежать выплат по выпущенным ею облигациям или долгов за импортируемый из России газ. После конфронтации в рамках новой холодной войны в середине 2014 года, после того как Крым в ходе всенародного референдума убедительно проголосовал за присоединение к России, Институт международной экономики Петерсона выступил с предложением бывшего чиновника казначейства Анны Гелперн лишить Россию средств для принудительного исполнения её кредита Украине. «Одна мера может высвободить для Украины 3 млрд долларов», — предложила она. Британский парламент мог бы принять закон, объявляющий облигации на сумму 3 млрд долл., о которых договорился российский Фонд национального благосостояния, «иностранной помощью», а не реальным коммерческим кредитным контрактом, заслуживающим законного взыскания.

Это было бы ударом грома, который потрясёт международные долговые рынки. Его принцип будет логически применим к требованиям США по «иностранной помощи», которая включает в себя займы для погашения задолженности американским банкам и другим кредиторам, а также займы «помощи» Всемирного банка. Облигации, принадлежащие российскому Фонду национального благосостояния, были выражены в евро по строгим «лондонским» правилам. Кроме того, этому фонду требовался как минимум AA рейтинг для инвестиций в облигации. Рейтинг B+ Украины был ниже этого уровня, поэтому Россия действовала предусмотрительно, добавив финансовую защиту, то есть сделав облигации подлежащими оплате по требованию, если общий долг Украины превысит довольно скромные 60 процентов её ВВП. В отличие от иностранной помощи общего назначения, условия этого кредита дают России «возможность инициировать каскад дефолтов по другим украинским облигациям и большой пакет голосов при любой будущей реструктуризации облигаций», — заметила Гелперн.