Убийство Хозяина: Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику

В то время как государства стараются избежать долгового рабства и списать свои долги, банкиры и держатели облигаций вырабатывают стратегию сохранения своих финансовых требований на тот день, когда долги окажутся просрочены или списаны, а экономики, страдающие от жёсткой экономии, потеряют платёжеспособность, если не займут ещё больше. Кредиторы надеются использовать такие условия, как рычаг, чтобы превратить должников в финансовые колонии.

Первый ответ — это попытка застраховать нестрахуемое. Реалистичные держатели облигаций увидят, что игра окончена и должники не могут заработать достаточно, чтобы погасить сложные проценты и накопившуюся задолженность, особенно в связи с тем, что экономика страдает от долговой дефляции, жёсткой экономии, безработицы и эмиграции. Дальновидные финансовые учреждения будут принимать страховки по дефолту от таких страховщиков, как «АИГ» и специализированных страховщиков, и договариваться о свопах по кредитным дефолтам с любым, кого они смогут найти в качестве контрагента. Вот так Джон Полсон разбогател, заключив пари, что рынок «мусорной» ипотеки рухнет и «сократится» («going short») с его деривативами «Голдман Сакс», заставив заплатить «АИГ» и других страховщиков. Если бы крах можно было полностью застраховать, инвесторы получали бы деньги «будто» экономика могла беспрепятственно продолжать действовать, как и раньше, перед лицом долговой дефляции.

Но кто бы мог позволить себе платить им? Сумма, необходимая для оплаты, значительно превышает резервы банков и страховых компаний. Им пришлось бы откладывать резервы, равные по величине всему экспоненциальному наращиванию долга, вкладывая их в долги, которые находятся среди сгоревших в гигантском финансовом пожаре. Таким образом, либо эти контрагенты, имеющие CDS (свопы на дефолт по кредиту), обанкротятся, когда придёт время, и долги не смогут быть выплачены, либо правительства напечатают деньги или введут налоги для населения, чтобы возместить Одному Проценту убытки от их пропавших инвестиций.

Менеджеры этих страховых компаний и банков могут продавать всё более рискованные полисы по гарантированию долга при растущих ценах. По мере того, как накопление долга в пирамиде Понци приближается к своей кульминации, их прибыль будет расти и позволит им платить себе более высокие зарплаты и бонусы. А затем, когда дефолты уничтожат долги, страховщики скажут, что для оплаты CDS, рентных облигаций и пенсий не хватает резервов, и свернут бизнес. Но у менеджеров компаний, выписывающих эти CDS, будет достаточно лет существования «пузыря», чтобы, подражая патрициям Рима, превратить свои доходы в земельные владения, закрытые охраняемые поселения или фермы, куда они смогут удалиться.

Если фондовые рынки рушатся и лишают пенсионные фонды и других инвесторов финансиализированных сбережений, от которых зависели пенсионеры, то Один Процент стремится компенсировать свои потери за счёт труда и государства, обвиняя в чрезмерно щедрых пенсиях этих 99 процентов. В действительности, конечно, корпоративные менеджеры и местные органы власти недофинансировали их из-за чрезмерно утопических прогнозов финансиализации. Центральные банки также обвиняют в тратах денег на восстановление занятости и ВНП. Но на самом деле обрушивает рынки жёсткая экономия, потому что центральные банки отказываются производить эти траты.

Крах может затянуться, если у правительств не будет политической возможности списать долги перед «Одним Процентом». Нет никаких технологических или внутренних экономических причин, чтобы этот финансовый «Рагнарёк» (Конец света) стал судьбой Северной Америки и Европы. Однако именно этот выбор поддерживают лоббисты финансового сектора, дрессированные учёные и официальные СМИ, которые не могут признать, что долговая дефляция разрушает способность экономики к росту.

 

Заключение: Отсутствие международного суда для рассмотрения суверенных долгов

 

Существующий закон о банкротстве от штата Нью-Йорк до Лондонского и Парижского клубов кредиторов предназначен для разделения активов семейных ресторанов, потерявших деньги, и других деловых и личных банкротств, а не для реструктуризации суверенного долга, которая погрузила в хаос мировые финансовые рынки, начиная с лета 2014 года. Именно поэтому Аргентина стала важным полем битвы за создание правовой альтернативы жёстким правилам кредиторов, признаваемым в судах стран-кредиторов или МВФ.

Сопротивление США новому мировому суду, находящемуся вне его контроля, сохраняет вакуум, заполняемый по умолчанию местным законодательством США. Позволение уклонистам требовать полной оплаты, даже когда большинство кредиторов согласны на списание, блокирует любые согласованные списания суверенного долга. Эта политика дефолта в пользу кредиторов не позволяет ни по суду, ни с помощью экономических теорий определить платёжеспособность или оценить последствия погашения долга.