Убийство Хозяина: Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику

В этом круге взаимных расходов производителей, потребителей и землевладельцев физиократы приписывали экономический излишек исключительно сельскому хозяйству. Но, в отличие от Локка, они не характеризовали землевладельцев как получающих ренту благодаря своему труду. Излишек урожая был произведён солнечной энергией. Эта логика лежала в основе их политического предложения: Единого налога на землю — l’impôt unique. Налогообложение земельной ренты забирало бы то, что природа давала бесплатно (солнечный свет и землю) и, следовательно, то, что должно принадлежать государственному сектору в качестве налоговой базы.

В 19-м веке землевладельцев и других рантье стали изображать как «праздных богачей». Но в эпоху, когда Франция была автократическим государством, чья земельная аристократия поддерживалась Церковью и королевскими органами, было бы политически нежизнеспособным утверждать, что они не заслуживают своей ренты. Кенэ и его коллеги, надеясь на продвижение фискальной революции реформаторами из рядов этих элит, использовали риторические образы, чтобы сыграть на собственном воображаемом образе получателей ренты, назвав этот класс рантье источником богатства Франции, а промышленность — просто существующей за пределами расходов земельной аристократии.

В характеристике промышленности и торговли как «бесплодных» (напрямую не производящих экономический излишек) была логика, объясняющая, почему только землевладельцы должны нести налоговое бремя. Уловка Кенэ состояла в утверждении, что класс, производящий излишки, является естественным источником налогообложения. Представление сельскохозяйственных земель в качестве основного источника излишков означало, что все налоги в конечном итоге будут выплачиваться из них. Признание производства «бесплодным», просто обрабатывающим сырьё, поставляемое природой, означало, что налогообложение промышленности или наёмного труда увеличило бы затраты в точке безубыточности, которые бизнес должен покрывать.

Любые налоги на промышленность или рабочую силу просто были бы переданы источнику излишка (сельским землевладельцам). В сущности, физиократы сказали: «Действительно, вы, землевладельцы, являетесь источником богатства нашей страны. Вот почему все налоги оплачиваются вами косвенно, если не напрямую. Позвольте нам избежать запутанных претензий при работе и облагать вас прямо нашим Единым налогом вместо того, чтобы разорять французскую промышленность и торговлю».

Анализ кругового потока доходов и расходов в экономике, проведённый физиократами, позволил последующим экономистам проанализировать чистый излишек (produit net), определяемый как доход сверх затрат в точке безубыточности. Они задались вопросом, у кого этот излишек в конечном итоге оказывается и кто наконец платит этот налог?

Анализ кругового потока Кенэ описывает то, что я называю дефляцией ренты. Как и долговая дефляция для выплаты кредиторам, это трансфертный платёж от сельского хозяйства, промышленности и торговли получателям ренты, которые не играют прямой и активной роли в производстве, но имеют право удерживать ключевые ресурсы, необходимые для его осуществления, или от потребителей.

 

Адам Смит расширяет физиократическую теорию ренты

 

Адам Смит встречался с Кенэ и Les Économistes (экономистами) во время своих путешествий по Франции в 1764-1766 годах. Он согласился с необходимостью освободить рабочую силу и промышленность от земельной ренты, навязанной привилегированным дворянством Европы: «Земельные ренты и обычная аренда земли — это... виды доходов, которые лучше всего было бы обложить особым налогом». Но, в отличие от описания физиократами промышленности как слишком «бесплодной» для налогообложения, Смит считал производство продуктивным.

В своих лекциях в Эдинбурге за десять лет до того, как Смит написал «Исследование о природе и причинах богатства народов», он обобщил концепцию ренты как пассивного незаработанного дохода и использовал трудовую теорию стоимости, чтобы распространить эту идею как на финансы, так и на владение землёй: «Труд и время бедных в цивилизованных странах приносятся в жертву праздности и роскоши богатых. Землевладелец пребывает в праздности и роскоши за счёт труда своих арендаторов. Богатого человека поддерживают поборы с усердного торговца и с нуждающихся, которые обязаны содержать его в праздности, платя за использование его денег. Но любой дикарь полностью наслаждается плодами своих трудов: там нет ни землевладельцев, ни ростовщиков, ни сборщиков налогов».

Неспособность обложить налогом это рентное бремя перенесло налоги на торговлю и промышленность, подорвав их прибыльность и, следовательно, накопление капитала. Помимо выплаты стоимости аренды земли, население должно было платить акцизные сборы, взимаемые для уплаты процентов по государственному долгу, возникшему в результате неспособности обложить налогами землевладельцев.