Убийство Короля Нага

— Возможно, потому, что они не подвергаются его прямому воздействию. Здесь тоже все произошло не сразу. Потребовалось несколько недель. А потом — все случилось сразу.

— И… кошмары снятся только раз в три ночи? У тебя всегда так было?

Он кивнул.

— Все, кроме Авдаумов, страдают от этого. И они страдают по-своему, я полагаю.

— И со временем становится все хуже. Как будто оно становится сильнее?

— Хм, хм…

Он приложил ладонь к затылку и постучал пальцем по черепу, чтобы успокоить возникший зуд. Все больше и больше людей ломались. Перевертыши, потерявшие рассудок и ставшие такими исключительно жестокими, что пытались убить любого встречного. Десятки камер в подземелье были заполнены такими представителями.

Она отставила кружку.

— Ты очень отличаешься от тех Вавтрианов, которых я встречала.

— Наши культуры и миры разошлись, — сказал он.

К примеру, жители других миров тоже способны быть перевертышами. Эта чума лишила его сути того, что делало его перевертышем, и, конечно, того, что могло бы связать его с другими представителями его расы, если бы он захотел их узнать. Она изменила все в нем и заточила его в форму, которая изначально пугала его, а теперь чаще всего просто раздражала. То, что чума сделала с представителями других рас, было так же плохо, если не хуже.

— Не знаю, сколько лет прошло с твоей стороны, — сказал он, — но с нашей — около тысячи, с тех пор как лагерь появился здесь. Возможно, и больше. Я никогда не покидал этот мир, да и не хотел до недавнего времени. Я был счастлив здесь, заботясь об этом месте и наблюдая, как оно преображается. Но теперь… — Остановившись, он заметил, что она пытается подавить зевок. — Мы должны отдохнуть как следует. Давай постелю тебе в кабинете.

Она не стала возражать, и не потребовалось много времени, чтобы соорудить для нее удобную кровать, похожую на гнездо, с одеялами и подушками. Он предоставил все необходимое и показал ей, где находится туалет, если она захочет им воспользоваться, а затем ушел, закрыв за собой дверь.

Странно, что на третью ночь у него оставалось так много времени. Если бы он не отключился к этому времени, то, наверное, стал бы прогонять мучительную боль в запястьях и судороги в хвосте. Связь с Реей во сне оказалась спасительной не только для него.

Он занялся своими приготовлениями, а затем свернулся калачиком на кровати. Хотя кровать была достаточно просторной для двоих, ему пришлось укладывать хвост поверх изголовья и укладываться так, чтобы на нем поместился весь он сам. Если он обматывался вокруг чего-нибудь, это помогало ему уместиться, но от такого движения и положения он чувствовал себя еще более чужим и неудобным. По крайней мере, это давало возможность использовать носки по назначению. Он всегда надевал их на кончик хвоста, чтобы не замерзнуть ночью, поскольку было слишком трудно держать одеяла достаточно высоко, а просыпаться с холодным хвостом было еще хуже, чем с холодными ногами.

Он заснул почти сразу. Он снова оказался в той комнате, которую столько раз делил с ней. Через несколько секунд она появилась в кровати рядом с ним.

О, его сердце.

Кто он теперь — наг или человек? Все, что он мог видеть, — это ее милую улыбку. Он не хотел отводить взгляд ни на секунду. Скорее всего, он появился в облике человека. Эта форма была привлекательной. Ее тянуло к нему.

— Тебе больно? Быть в форме нага в мире бодрствования? — Она откинулась на дальний край кровати, но положила голову на подушку.

— Ты имеешь в виду то, чем я должен был быть? То, чем я был раньше? — Он слегка улыбнулся. Если бы она только знала, как это больно. Как сильно это скрывает все остальное. — В этом месте мне не больно. Но моя измененная форма — форма нага — неприятна. Даже когда я ее изменяю. Мне это не нравится. В любом смысле. Я понимаю, почему она тебя отталкивает.

— Ты меня не отталкиваешь, — начала она. Потом опустила взгляд. — Просто… — Она поковырялась в ногтях.

— То, какой я, как я выгляжу, когда мы не в этом месте? Конечно, это отталкивает тебя. Это чудовищно. Я чудовище, хотя и не хочу им быть.

Она покачала головой, затем закрыла глаза руками.

— Я просто… да, это странно. И это нелегко принять. Но, пожалуйста, знай я думала, что наг сожрал тебя или убил. Определенно, он вторгся в твое королевство. И я… ты не отвратителен. Ты не похож ни на кого из тех, кого я когда-либо знала. И ты точно не чудовище. Мне очень жаль, если я причинила тебе боль.

Он криво усмехнулся.

— Я ненавижу эту форму, — сказал он. — Ты не сказала мне ничего такого, чего бы я не сказал о себе.

Она продолжала смотреть на него, изгибая тонкие линии бровей.

— Это не меняет того, кто ты есть внутри. То, что происходит, когда ты сходишь с ума, — это нечто отдельное. Да, тогда ты опасен, но ты принял меры, чтобы защитить себя и других. И от этого должно быть лекарство. Я знаю, что оно должно быть. Несмотря на это, я вижу тебя, и ты не чудовище.