Убийство — мой бизнес

Капитан Герлах подвинул им стулья, и шеф Даер сел на свое место. Мистер Бартон достал из кармана чистый белый носовой платок и сунул в ее увядшую руку, что-то прошептав ей на ухо. Она поднесла платок к глазам и всхлипнула. Даер спросил:

— Ваш сын пропал?

— Да, сэр. Джек исчез с прошлого вторника. Мы держались как могли, но когда прочитали об этом в газете, что его не могут опознать и все такое, мы не на шутку испугались.

— По описанию можно сказать, что это он?

— Боюсь, что да, — с горечью ответил мистер Бартон. — Если б взглянуть на него, сэр. Вы еще его, как я понимаю, не опознали? — Он нагнулся чуть вперед, и в голосе его было отчаяние.

— Убийство, — всхлипнув, проговорила через платок миссис Бартон. — Джек сказал, что будет убийство, и вот оно тут как тут. Если б только мы вовремя прочитали письмо, чтобы удержать его…

— Ну-ну, мамочка. — Мистер Бартон неуклюже погладил ее по плечу. — Нечего винить себя. Разве могли мы помешать ему встретиться с мистером Тауном. Ты же понимаешь, что это не в наших силах. Джек всегда был таким упрямым.

Капитан Герлах беспокойно заерзал на стуле, а шеф Даер вынул мундштук изо рта, и рука у него задрожала.

— С Джефферсоном Тауном?

— Да, сэр. С хозяином рудника. Большим человеком. Тем, что баллотируется в мэры. Не знаю, как насчет того, что он убил солдата, как прописано в газете, но, наверное, будет лучше, если мы расскажем все по порядку.

— Конечно, конечно, — кивнул Даер.

Мистер Бартон сунул руку во внутренний карман пиджака, извлек оттуда замусоленный листок и протянул его Даеру, воскликнув:

— Вот письмо, которое Джек написал днем в прошлый вторник, перед тем как уйти. Он приколол его булавкой к подушке, а мамочка нашла его только поздно вечером. Но и прочитав его, мы уж так особенно не беспокоились, потому что часам к пяти пришел мексиканец забрать кожаный саквояж Джека и сказал, что Джек собирается в путешествие и нам нечего попусту беспокоиться. Джек, видать, собрал саквояж, перед тем как уйти, но нам ни слова не сказал. Лучше прочитайте письмо, и тогда сами поймете, почему мы считаем, что это он.

Даер развернул листок и посмотрел на Герлаха и Шейна. Вынув изо рта мундштук, он начал читать вслух:

— «Дорогие мама и папа, я не могу больше выносить то, что происходит. Я стал для вас обузой и не могу больше позволить себе висеть у вас на шее. Вы, может быть, сочтете то, что я собираюсь сделать, шантажом, но мне на это плевать. Я оставляю это письмо, чтобы в случае чего вы знали, кто во всем виноват. Я собираюсь повидать сегодня днем мистера Джефферсона Тауна, и он пообещал дать мне десять тысяч долларов наличными, чтобы я молчал о том, что мне известно, и дал ему победить на выборах. Но я не доверяю мистеру Тауну и боюсь, что он попытается убить меня, лишь бы не платить. И все же я хочу рискнуть, потому что не вижу иного способа не сидеть больше на вашей шее. Если к ночи, когда вы найдете письмо, я не вернусь, знайте, что я, вероятно, мертв, и повинен в том мистер Таун. Если так случится, отнесите это письмо в полицию и достаньте записную книжку из моего кожаного саквояжа и отдайте ее мистеру Нилу Кокрейну из „Фри пресс“ — он даст вам за записную книжку пятьсот долларов и использует информацию против мистера Тауна. Я в общих чертах рассказал мистеру Кокрейну, о чем эта информация, и он обещал мне выплатить за нее эту сумму. Он подозревает, что мистер Таун убьет меня, чтобы не давать деньги, и я оставляю это письмо по его совету. Что бы ни случилось, я люблю вас, пусть от меня и не было особого прока».

Шеф Даер сложил письмо и положил его на стол. Миссис Бартон перестала всхлипывать. Крутя платок в руках, она запинаясь произнесла: