Убийство на Аппиевой дороге (ЛП)

- Ближайшие дни и месяцы будут решающими для всего, что есть в этом городе честного и достойного. Ты сам видел, что творилось вчера; видел разгул слепой страсти к разрушению и осквернению. Можешь ты представить себя в этой толпе? Сомневаюсь. Понимаешь, во что превратится Рим, если подобные люди прорвутся к власти? В кошмар наяву. Суди сам, на чьей ты стороне.

Я оглядел всех по очереди – Цицерона, решительного и непреклонного; Тирона, склонившегося над вощеной табличкой; Целия, сосредоточенного и всё же готового в любой момент улыбнуться; и Милона, который выпятил челюсть, как упрямый мальчишка, которому не терпится пустить в ход кулаки.

- А что в действительности произошло на Аппиевой дороге? – спросил я.

Они лишь молча смотрели на меня. Затем Цицерон мягко перевёл разговор на другую тему, а через некоторое время учтиво, деликатно, неумолимо дал мне понять, что мой визит подошёл к концу.

Я ушёл из его дома, так ничего толком и не узнав; не узнав даже, зачем, собственно, он меня звал. Цицерон и сам, казалось, не знал, что ему от меня нужно; просто прощупывал, выясняя, можно ли будет поставить меня на службу… Кому? Или чему? Я мог лишь гадать, кто стоит за его спиной и какое место отведено мне в их планах.

Глава 7

Осада дома интеррекса Лепида продолжалась и на другой день. И на третий. И на четвёртый. Приверженцы Сципиона и Гипсея требовали немедленных выборов консула.

На Форуме с утра до вечера толпился народ. Люди приходили поглазеть на обгорелые развалины курии. Одни шумно горевали, другие шумно радовались. Одни возлагали к почерневшим ступеням цветы, дабы почтить память Клодия; другие эти цветы разбрасывали и топтали. Перебранки не прекращались; драки вспыхивали то и дело.

Храмы и банкирские конторы на Форуме стояли закрытые. Религиозные церемонии не справлялись; деловая жизнь в Риме замерла.

Тем не менее, повседневная жизнь продолжалась. Каждое утро Бетесда посылала наших рабынь на рынок за продуктами. Времени теперь, правда, на покупки уходило больше обычного, потому что в город приезжало меньше торговцев; но возвращались женщины неизменно с полными корзинами. Белбо, посланный принести пару обуви, которую я отдал починить в день перед убийством Клодия, рассказал, что в квартале сапожников работают как обычно. Простые люди занимались повседневными делами, зарабатывая на хлеб насущный.

И всё же страх ощущался повсюду. Рим был подобен заблудившемуся в ночи путнику, продвигающемуся вперёд на ощупь, то и дело замирая и оглядываясь в ожидании чего-то ужасного.

Эко приходил каждый день. Я рассказал ему, что был у Цицерона.

- Они все попросту рехнулись, если думают, что Милон может пройти на выборах, - заявил он, выслушав мой рассказ. – Но в одном Цицерон прав: с сожжением курии клодиане перегнули палку. Это отпугнуло всех мало-мальски зажиточных людей. Убийство – гнусность; но пожары просто наводят смертельный ужас.

- И всё же огонь считается символом очищения – возразил я.

- На похоронах. Или же в поэмах. Но когда начинают сжигать здания, огонь может означать лишь одно: уничтожение всех без разбора. Он несёт гибель, не различая, кто прав, кто виноват. Идея очищения республики звучит возвышено лишь в речах ораторов. Едва начинают гореть дома гибнуть люди, как всякая поэзия живо исчезает. Когда реформаторы принимаются чинить произвол, люди отшатываются от них.

- То есть любой, кому есть, что терять, предпочтёт нынешнее положение вещей любым переменам.

- Именно. По-другому просто быть не может.

- Но разве это не значит, что у Милона есть шанс пройти на выборах?

- Он не пройдёт. На нём убийство Клодия. Оно компрометирует его, как ни кинь.

- Ну, об убийстве нам, по сути, ничего не известно. – Я потёр подбородок. – А как насчёт Гипсея и Сципиона? Разве они так уж чисты? Клодий поддерживал их, а клодиан теперь боятся.

- Боятся, верно; но Гипсея и Сципиона с сожжением курии никто не связывает.

- Но чернь-то они мутят не хуже Клодия. Это ведь их сторонники держат в осаде интеррекса. Значит, для людей зажиточных они ничем не лучше Клодия.

- Если не Милон, ни Гипсей и ни Сципион… - Эко смотрел на меня задумчиво, - значит, остаётся только…

- Даже не произноси этого вслух!

Но он произнёс.

- Только Помпей.

На Помпея в те дни уповали многие, в том числе его давний союзник Милон.

На пятый и последний день пребывания Марка Лепида на должности интеррекса трое наиболее радикальных трибунов устроили на Форуме контио. Мы с Эко решили пойти.

Контио – народное собрание под открытым небом. При всей своей внешней неформальности это государственное установление с довольно строгими правилами. Выступать имеют право далеко не все, говорить можно лишь на определённую тему и так далее. Самое важное, что не всякая магистратура даёт право на созыв такого народного собрания. Чаще всего контио проводят консулы либо народные трибуны. В эту зиму консулов в республике не было, но трибуны были – десятеро, как обычно. Со дня убийства Клодия кое-кто из них трудился без устали.