Убийство на острове Мюстик

В два часа дня Найл покидает здание, держа свой гнев в узде. Он знает, что пошатнулся во время осмотра только потому, что вид тела Аманды Фортини вызвал у него слишком живую ассоциацию с женщиной, которую он подвел в Оксфорде. Сержант смотрит на «Морскую грезу», маячащую на одном месте на горизонте. Детектив-инспектор Блэк предупредил его держаться от нее подальше, однако строгое соблюдение протокола не защитило жертву. На этот раз он должен следовать своей интуиции, пока они не потеряли еще одну жизнь.

Найл быстрым шагом возвращается в гавань. После нескольких попыток он заводит двигатель полицейского катера. Волны гораздо выше, чем в прошлый раз, они длинные и пульсирующие. Для серфинга они еще недостаточно высоки, однако шторм заявляет о своем присутствии. Эта зона Карибского моря остро реагирует на перемены в погоде, надвигающиеся на Наветренные острова, что обеспечивает Найлу великолепное оправдание.

Сержант приближается к «Морской грезе». Дэна Келлермана нигде не видно, поэтому он кружит вокруг яхты, фотографируя на телефон. Подходит достаточно близко, чтобы через иллюминаторы сделать снимок внутреннего убранства. Еще фотографирует катер, закрепленный на палубе. На нем нет никаких свидетельств того, что человеку было нанесено повреждение. С другой стороны, пловец не смог бы избежать столкновения с несущимся на большой скорости катером с мощным мотором…

Детектив борется с искушением подняться на борт, и тут неожиданно появляется капитан, возмущенный тем, что у Найла в руках камера.

– Что вы тут делаете, черт побери?

– Добрый день, капитан. Не возражаете, если я присоединюсь к вам? – кричит детектив, лучась улыбкой.

– Я же сказал, никто не поднимется на борт без ордера.

– Я здесь для того, чтобы предложить вам укрытие. Даю вам свое разрешение подойти к берегу. Выбирайте любой залив и оставайтесь в безопасности, пока не закончится шторм. Можете даже причалить.

Капитан буравит его взглядом.

– Вы только что фотографировали?

– Да, верно. Я энтузиаст морской жизни. Вам известно, что в прошлом году в этих местах видели китовую акулу?

– Заткнись, идиот. Я добьюсь, чтобы тебя за это уволили.

– Позаботьтесь о своей безопасности, капитан. Подходите к берегу, если шторм двинется в нашу сторону.

Возвращаясь в гавань, Найл полностью удовлетворен; по крайней мере, у него теперь имеется план внутренних помещений на яхте. Он берет мотоцикл Чарли Лейтона и от участка едет в Лоуэлл. Хижина Уэсли Джилберта – самая высокая в деревне, ярко окрашенные домики разбросаны по спускающемуся к пляжу холму. По сравнению с ними дом Джилберта выглядит строгим, темно-синие стены и белый забор из штакетника словно предназначены для бывшего солдата.

У дворецкого леди Ви, видимо, включено радио. Сквозь открытую дверь слышится испанское фламенко, глубокое и мелодичное; каждая нота звучит вовремя. Найл понимает свою ошибку, только когда подходит поближе. Джилберт, закрыв глаза, перебирает струны гитары. Соломон ждет, пока тот не закончит, и объявляет о своем присутствии.

– У вас большой талант, Папа.

– Надо больше практиковаться. – Джилберта, кажется, не смущает появление гостя. Он ставит инструмент к стене и приглашает детектива в дом. – Меня рано называть Папой. Пока я не ушел на пенсию, зови меня Уэсли.

Найл улыбается в ответ, но манеры Джилберта не позволяют ему расслабиться. Тот изучает его, как директор школы, мысленно перебирающий разнообразные наказания.

– Соломон, ты ведь пришел сюда не для праздной беседы?

– Мне надо выяснить, что происходит на вилле леди Ви. Преступление каким-то образом связано с проектом Лили Колдер по сохранению кораллов.

– Хочешь пива?

– Было бы здорово, спасибо. У вас сегодня выходной?

– Леди Ви отправила нас всех по домам; позже некоторые из нас будут помогать в подготовке поминок Томми Ротмора. В этом задействована бо́льшая часть домашнего персонала.

Найл оглядывается по сторонам, а Джилберт тем временем приносит напитки. Мебель сделана из простого темного дерева, на стенах висят написанные маслом картины: на одних – пейзажи с яркой листвой, на других – белые цветы, распускающиеся только ночью. Детектив узнает стиль Мамы Тулен, однако он не ожидал увидеть ее работы у Уэсли Джилберта. Сержант вслед за хозяином, который несет две бутылки лагера и миску с начос, выходит наружу. Джилберт устраивается в глубоком кресле и кладет ноги на перила, его лицо смягчается.

– Итак, Соломон, чем я могу помочь?

– Вы, должно быть, часто видели этим летом Томми Ротмора и Аманду Фортини. Замечали ли вы что-нибудь странное в «Райском уголке»?

– Я стараюсь не присматриваться. Моя главная обязанность перед леди Ви и лордом Блейком – быть их дворецким; конфиденциальность гарантируется.

– Правила изменились. Мы только что нашли тело Аманды.

У Джилберта расширяются глаза.

– Печально слышать это. Такая молодая…

– Несколько месяцев назад ей исполнилось двадцать три.