Убийство на острове Мюстик

Лили потрясена, когда узнает правду, и впервые за все время меня охватывает гнев. Этот человек оказался мошенником, он многие годы обманывал всех нас… Но каковы были его мотивы? Я отпихиваю в сторону эту мысль, ощущая боль в бедре, и с радостью опираюсь на руку Лили. Вскоре кто-то приезжает на багги, и нас доставляют в медцентр, потом Лили находит кресло-каталку и везет меня к двери, из которой появляется Уэсли Джилберт. Мой дворецкий растрепан, выглядит так же, как во время пожара на вилле Фортини, когда он искал свою сестру, однако на этот раз он рисковал жизнью ради меня. Уэсли садится на корточки рядом со мной, и его голос звучит необычно нежно.

– Леди Ви, я рад, что вы пережили это приключение. Вы заставили меня волноваться.

Я кладу руку ему на плечо.

– Я говорила тебе, что мне невероятно повезло, когда ты стал заботиться обо мне?

– Не так давно, – отвечает он, и его суровое лицо становится мягче. – Но мне все равно приятно это слушать.

– Как Соломон? – спрашиваю я.

– Жив, но потерял много крови. Пуля прошла навылет. Доктор сейчас работает над ним.

Прежде чем я успеваю задать следующий вопрос, Уэсли отходит, чтобы поговорить с братом Найла. Нет смысла идти внутрь, пока доктор Пейкфилд занят, поэтому мы сидим снаружи, и я наслаждаюсь свежим воздухом. Возможно, мне это только кажется, но ярость шторма постепенно спадает. Мюстик находится во власти урагана почти неделю, с того дня, как пропала Аманда Фортини, хотя шторм «Кристобаль» подошел к острову только вчера ночью. Много поваленных деревьев, на клумбе валяется лист гофрированного железа с крыши, птиц почти не слышно – вероятно, бедняги боятся, что страшный ветер снова вернется. Мне же очень хочется верить, что жестокие испытания закончились. Лили сидит на скамейке рядом со мной и ладонью прикрывает глаза от раннего солнца.

– Дорогая, иди поищи Соломона. Надо, чтобы кто-то поддержал его.

Она начинает спорить, но потом спешит внутрь. Изнеможение накрывает меня, как цунами. Убаюканная прощальной песнью шторма, откатывающегося в море, я засыпаю, сидя с прямой спиной в кресле.

Глава 62

Найл не представляет, как долго он спал. Открывает глаза; бесцветная жидкость из капельницы мерно, капля за каплей, вливается в его вену. Он чувствует давление в боку, но боли нет. Вакуум в его сознании пропадает, едва в дверь входит доктор Пейкфилд. Медик смертельно бледен, словно солнечный свет, проникающий через жалюзи, медленно убивает его. Глядя на часы, Пейкфилд прижимает два пальца к шее сержанта.

– У вас, детектив Найл, конституция быка, но ночью вы создали мне массу проблем. У вас редкая группа крови. Две порции дал Лайрон, и еще две – Кит Белмонт; так что вы обязаны им жизнью.

Найл подавляет смешок – теперь они с солистом «Голубого рая» кровные братья навек; однако дар Лайрона его не удивляет. На мгновение ему становится совестно за то, что он подозревал всех этих людей, хотя настоящий преступник разгуливал у него под носом.

– Простите меня, доктор. Вы всего лишь нарушили правило ради того, чтобы помочь человеку. Зря я обвинял вас.

– Я принимаю ваше извинение, – говорит доктор со сдержанной улыбкой. – Завтра с Сент-Винсента прибывает команда офицеров, чтобы переправить ваших подозреваемых в исправительное учреждение Белль-Иль. Ваш начальник согласен, чтобы вы взяли неделю или две на восстановление после такого серьезного ранения. Он допросит Филипа Эверарда утром.

Найл пытается сесть, но от приступа острой боли у него начинает кружиться голова. Доктор кладет прохладную руку ему на плечо.

– Лежите спокойно, иначе рана не затянется. Жмите на кнопку, если что-то понадобится.

– Как Саша?

– Она вчера вечером пришла в сознание, и я извинился за свои действия. Завтра утром, если ее дела пойдут на лад, я отправлю ее выздоравливать домой.

– Мне надо в участок. Может кто-нибудь отвезти меня туда?

– Не глупите. – Доктор суровым взглядом пригвождает его к месту. – Вы остаетесь в больнице на следующие сорок восемь часов. А теперь спите, я зайду к вам попозже.

Найл не сопротивляется, когда его глаза закрываются. Возле кровати появляется Мама Тулен с охапкой орхидей, и ему кажется, что она – часть его сна. Она выглядит африканской королевой, ее переливчато-синее платье украшено желтой парчой. На ее лице нежность, и она гладит его по лицу.

– Как поживаете, молодой человек?

– Уже лучше, Мама. Скоро снова встану в строй.

– Геде все еще на перекрестке, Соломон. Будет еще одна смерть, прежде чем он покинет остров и оставит его в покое; не допусти, чтобы это была твоя смерть.

Тулен целует его в щеку, и Соломон засыпает самым глубоким за свою жизнь сном. Когда детектив просыпается, свет уже другой, он мягче и окрашивает палату в тусклые охряные тона. Садиться больно, но Найлу плевать. При каждом движении ребра пронзает такая боль, что на глаза наворачиваются слезы, однако он не может оставаться в кровати. Звонит Лили, затем с трудом встает – как раз в тот момент, когда в палату входит леди Ви. Она, как всегда, в светлом, как всегда, элегантная, видно лишь несколько синяков.