Убийство на острове

Робин шагала все шире, поднимая пыль с твердой земли, и чувствовала себя сильной. Солнце безжалостно жгло почву, в воздух поднимались ароматы розмарина и тимьяна. На талии, под шортами, кожа вспотела. Во время последней прогулки Робин хотелось поймать нужный ритм, глубоко дышать, привести в порядок мысли. Она подняла подбородок и включила в работу руки. В горах было тихо, только легкий ветерок качал тонкие стволы кипарисов, да изредка доносилось блеяние горных коз.

Зазвонил мобильный, Робин вздрогнула. Она вытащила телефон из кармана и увидела на дисплее номер родителей.

– Алло?

Сначала царила тишина, затем раздался ободряющий шепот матери:

– Давай, Джек!

– Мама! Алло, мама!

У Робин сжалось сердце.

– Привет, малыш! Я так скучаю! Ты хорошо проводишь время с бабулей и дедулей?

Снова шепот:

– Расскажи маме про карту, которую ты нашел на берегу. Сокровища.

– Сукровища!

Робин улыбнулась.

– Милый, ты нашел клад?

Ответа не последовало, зато послышался топот ножек.

– Пошел за картой, – объяснила мать. – Она вон там, Джек! Около корзины. Да, там.

Робин села на нагретый солнцем камень около тропинки, закрыла глаза и попыталась представить своих родных: родители сидят на диване, кофейный столик завален газетами, на полу в квадрате солнца дремлет пес, а Джек, наверное, стоит на коленках возле своего игрушечного гаража, где ровными рядами припаркованы машинки. Хорошо, что отцу не надоедает гонять туда-сюда подъемник, потому что внучок еще слишком мал и не может справиться с лебедкой. Господи, как же она соскучилась по его пухлым ручкам! Вот бы посадить его сейчас на колени, прижать к губам маленькие ладошки, поцеловать Джека в макушку.

Интересно, как эволюционирует родительская любовь? Сейчас Робин хочется брать сына на руки, гладить его. А когда он станет подростком, это желание исчезнет? Или ей придется постоянно бороться с собой, чтобы перестать его трогать? Неужели ее родители даже сейчас испытывают нечто подобное?

– Он показывает тебе сокровища, – прервал ее размышления голос матери. – Какие красивые золотые монетки, да, Джек?

– Шоколад!

– Вы нашли шоколадные… – начала было Робин.

– Это мне? Шоколад мне?

Мать с нежностью вздохнула:

– Ладно, съешь несколько штук. Попроси дедулю, он развернет.

В трубке послышался звук шагов матери по плиточному кухонному полу.

– Прости, милая. Похоже, ваша беседа окончена.

– Боже, я так по нему соскучилась, – сказала Робин, осознавая, что готова сию же минуту рвануть домой.

– Как тебе Греция?

Робин посмотрела на расстилающийся вокруг пейзаж и блестящее вдалеке море.

– Здесь очень красиво. Вилла просто шикарная. У нас собственный пляж, на много километров вокруг нет другого жилья. Я сейчас в горах, здесь ни души. Мам, ощущения невероятные!

– Нам с папой тоже не мешало бы съездить в подобное место.

– Вчера я спала десять часов подряд. Припомнить не могу, когда в последний раз такое было.

– Тебе повезло. Джек пришел к нам в пять тридцать утра.

– Прости, – инстинктивно извинилась Робин. Почему всегда так? Стоит ей начать наслаждаться жизнью, как мать старается внушить ей чувство вины. Неужели нельзя хотя бы раз порадоваться за дочку? – Я так счастлива, что приехала сюда.

– Наслаждайся, пока можешь. Дома тебе будет не до этого. – Мать помолчала пару секунд и добавила: – Тебе пришло письмо.

– Да?

– От адвокатов. Наверное, документы на развод.

У Робин упало сердце. Ей хотелось наслаждаться прекрасной панорамой, вдыхать кружащий голову горный воздух и чувствовать себя свободной – прежней Робин, которая только-только начала проглядывать, словно случайно оброненная вещь, почти полностью засыпанная песком. Придется немало потрудиться, чтобы откопать ее и извлечь на поверхность. Вспомнить, кто такая Робин на самом деле.

– Прочитаю, когда вернусь.

«Господи, можно мне хоть несколько дней спокойно отдохнуть?»

– Мы с твоим отцом тут поговорили…

Робин откинула голову назад. Все ясно. Мать позвонила вовсе не потому, что хотела дать ей возможность поговорить с сыном.

– …тебе нужно как следует все взвесить и подумать, как будет лучше для Джека.

Робин не верила своим ушам.

– Лучше для Джека? Ты вообще о чем сейчас?

– Неужели ты хочешь, чтобы сын рос в неполной семье? – спросила мать, понизив голос, словно речь шла о чем-то постыдном.

– Я хочу, чтобы он рос со счастливой матерью. Или ты забыла, что Билл мне изменял?

– Он не первый, кто совершил ошибку.

– Ошибку? Да он же ходил налево еще до того, как мы поженились!

– Не надо разговаривать со мной таким тоном, – спокойно заметила мать. – Знаю, Билл ранил твои чувства, но он же извинился и хочет начать все с начала.

Да, все верно. Вот только бывший муж ведет себя так потому, что с теперешней пассией отношения не складываются.

– Просто предупреждаю: не руби сплеча. Да, Билл не идеален, но он хороший человек.

– Я его не люблю.

И никогда не любила, внезапно поняла Робин.

Когда Робин узнала, что Билл ей изменяет, то почувствовала себя обманутой. Она злилась и негодовала, что супруг нарушил данные обеты, умирала от унижения. Но о разбитом сердце и речи не было.

«Я никогда его не любила».