Убийство на пивоварне. Чудовище должно умереть

До сих пор Найджелу не выпадало случая хорошенько разглядеть мать Джорджа. Во время прошлого бурного объяснения в будуаре Вайолетт им было не до того. Теперь миссис Рэттери стояла посредине комнаты, протягивая ему руку, и больше всего походила на модель для статуи ангела смерти. На суровом лице застыло выражение приличествующей случаю скорби, но казалось, что она не ощущает ни горя, ни сожалений, ни жалости, ни страха. Не модель для статуи, а сама статуя. А внутри у нее, подумал Найджел, холодное каменное сердце. Касаясь руки старой леди, он мельком заметил большую волосатую родинку на предплечье. Отвратительное зрелище, но хотя бы что-то человеческое.

Кивнув посетителям, миссис Рэттери прошествовала к креслу. Иллюзия вмиг рассеялась: мужчины увидели не ангела смерти и не столп черной соли, а всего лишь неуклюжую старуху с очень короткими ногами. Ее первые слова заставили Найджела вздрогнуть. Выпрямившись в кресле с высокой спинкой и сложив руки на коленях, она обратилась к Блаунту:

– Я пришла к заключению, инспектор, что это был несчастный случай. Так будет лучше для всех. Поэтому мы больше не нуждаемся в ваших услугах. Когда ваши люди смогут покинуть мой дом?

Инспектор был стреляный воробей, не из тех, кого легко сбить с толку, во всяком случае, никогда не позволял чувствам отражаться на лице, но сейчас он явно оторопел. Найджел вытащил сигарету и снова засунул в портсигар. Старуха ненормальная, подумал он, совсем выжила из ума. Наконец Блаунт обрел дар речи.

– Что заставляет вас так полагать, мэм? – спросил он вежливо.

– У моего сына не было врагов, а Рэттери не кончают жизнь самоубийством. Остается несчастный случай.

– Выходит, ваш сын случайно всыпал крысиный яд в лекарство, а затем выпил его?

– Так или иначе, – надменно промолвила старая леди, – я прошу вас поторопиться. Дальнейшее пребывание в доме ваших людей весьма обременительно.

– Почему вы хотите убедить и себя, и меня, что это самоубийство? – вкрадчиво спросил Блаунт.

– Мною движет естественное желание защитить доброе имя семьи.

– Следовательно, репутация для вас важнее правосудия?

– Вы забываетесь, инспектор.

– Нет, это вы забываетесь, если думаете, что можете диктовать полиции, как вести расследование.

Найджел с трудом подавил улыбку. В Блаунте пробудился суровый дух ковенантеров – трепещите, Рэттери!.. Грозная старая леди слегка покраснела и уставилась на обручальное кольцо.

– О каком правосудии вы говорите, инспектор?

– Если я докажу, что вашего сына убили, вы же не станете противиться тому, чтобы убийца ответил за содеянное?

– Убили? И вы можете это доказать? – произнесла миссис Рэттери глухим, свинцовым голосом. – Кто? – рявкнула она коротко.

– Надеемся узнать – с вашей помощью.

Пока Блаунт излагал свои мысли относительно событий того субботнего вечера, Найджел рассматривал фотографию на столике справа. Снимок в вычурной золотой раме окружали чаша с бессмертниками и две высокие вазы с засохшими розами, но внимание Найджела привлекли не эти реликвии, а снимок молодого мужчины в военной форме. Пышные усы и бакенбарды не могли скрыть тонкого нервного лица, больше подходящего поэту-романтику, чем солдату. На твоем месте, мысленно обратился Найджел к мужчине на снимке, я предпочел бы пасть от бурской пули, чем прожить жизнь с Этель Рэттери. Однако какой странный взгляд. Говорят, безумие передается через поколение. Хорошо бы узнать побольше о семейной истории Рэттери.

– В прошлую субботу вы встречались с мистером Карфаксом? – спросил Блаунт.

Лицо старухи помрачнело. Найджел обернулся, ожидая увидеть в окне набежавшую тучу, но ставни были плотно закрыты.

– Вас это не касается, – отрезала старая леди.

– Именно касается, – не уступал ей инспектор. – Вы отказываетесь сообщить мне содержание вашей беседы?

– Отказываюсь.

– Вы отрицаете, что просили мистера Карфакса положить конец отношениям между его женой и вашим сыном, а когда он заявил, что готов дать Роде развод, отозвались о его поведении в весьма резких выражениях?

Лицо миссис Рэттери побагровело. Найджел решил, что старуха сейчас разрыдается, но она возмущенно воскликнула:

– Этот человек сводник, пусть так и знает! Потакать их связи! Словно недостаточно скандала…

– Если вы так настроены против Роды, почему не поговорили с сыном?

– Его невозможно было переубедить! Боюсь, упрямство он унаследовал по моей линии, – заявила она с лукавым самодовольством.

– У вас не сложилось впечатления, что из-за этой истории мистер Карфакс затаил на вашего сына злобу?

– Откуда мне знать… – Миссис Рэттери осеклась. – Разумеется, я вышла из себя. Согласитесь, его отношение к измене жены довольно нетипично.

– После беседы мистер Карфакс сразу покинул ваш дом? – спросил Блаунт, еле заметно подчеркнув слово «сразу».

Почти наводящий вопрос, возмутился Найджел про себя.

– Вполне вероятно. Ах нет, не сразу. Спустя одну-две минуты я случайно подошла к окну и увидела, как он шел к калитке.

– Разумеется, сын рассказал вам о дневнике Феликса Лейна?