Убийство на ранчо

– Конечно окончательно. Что может быть окончательнее смерти?

– Есть еще следы, кроме ударов по голове?

– Не знаю. – Милхаус убрал стетоскоп в чемоданчик. – Смерть, безусловно, насильственная, тут сомнений нет, а остальное определит коронер.

– Мы занесем тело внутрь, где вы сможете его осмотреть.

– Не я. Как вам известно, я уже имею печальный опыт и не хотел бы его повторить.

И он зашагал прочь. Хейт что-то сказал ему вслед, но доктор не остановился и вскоре пропал из виду. Хейт повернулся ко мне и процедил:

– Вы арестованы. Садитесь вперед.

– На каком основании? – поинтересовался я.

– Как важный свидетель. Пока хватит и этого. Залезайте.

– Что ж, вам и карты в руки. – Я пожал плечами. – Но каждый дюйм этой машины… – Я замолчал, заметив, как дернулось правое плечо шагнувшего ко мне Эда Уэлча.

Я верно истолковал его жест. Увесистый правый кулак помощника шерифа вылетел из темноты, метя мне в подбородок. Правда, двигался он не по прямой, а по дуге, так что, когда кулак должен был соприкоснуться с моей челюстью, она была уже в шести дюймах правее, и он просвистел мимо. Однако Хейт тоже не терял времени даром. Не успел я выпрямиться, как в ребра мне больно вонзился ствол пистолета. Уэлч снова размахнулся, но на сей раз я применил другую уловку: в последний миг чуть-чуть отвернул лицо, и кулак лишь скользнул по скуле. От такого удара не пострадало бы и пугало, я же пошатнулся и мешком рухнул на землю.

Уэлч ударил меня ногой, целя в голову, но из-за темноты угодил в плечо. Не хочу передавать его слова, поскольку вы все равно мне не поверите, но сказал он следующее:

– За сопротивление аресту.

Когда слышать его могли только мы с Хейтом. Я покрутил головой налево и направо, думая, что подоспели какие-то зрители, на которых Уэлч хотел произвести впечатление, но нет. Потом он произнес:

– Ну-ка вставай!

Я не шелохнулся по той же причине, по которой только что брякнулся наземь: я слишком хорошо представлял, что меня ждет, если рискну подняться. Возможно, вы еще не поняли, в каком настроении я пребывал после двух недель совершенно никчемного времяпрепровождения. А тут еще Сэма Пикока убили. Прощай, наша последняя надежда! Так что нервы мои были уже на пределе. Встань я сейчас – и либо Хейт с Уэлчем горько пожалеют, что попались на моем пути, либо меня угостят одной или несколькими пулями… И в том, и в другом случае я проигрывал, поэтому предпочел оставаться на месте, хотя в спину больно впился какой-то камешек.

– Вставай, гад! – злобно прошипел Уэлч.

Я подумал, что он опять собирается меня лягнуть. Так, должно быть, подумал и сам Уэлч. Однако Хейт вмешался:

– Он же обделался. Если Милхаус начал трепаться, здесь скоро будет целая толпа. Иди и отправь сюда Фарнема, быстро разыщи Эверса, а потом позвони доку Хатчинсу, чтобы поспешил сюда. До его прихода труп должен оставаться на месте. Ради всего святого, шевелись!

Я точно знаю, сколько времени оставался на земле: с 00:46 до 01:28. Я предпочитаю точность в важных вопросах. Будь дело только в Хейте с Уэлчем, я бы поднялся куда раньше: народ валом повалил сразу с трех сторон – через проход, из-за угла Дома культуры и из-за универмага «Вотер», так что добрых полчаса я наблюдал, как Хейт размахивает пистолетом, урезонивая толпу, а Уэлч с Биллом Фарнемом безуспешно стараются отпихнуть зевак сразу со всех сторон универсала. Впрочем, вплотную к телу сумел пробиться лишь один человек – доктор Хатчинс, коронер, который появился на месте происшествия в 01:19. К тому времени Хейту удалось найти из числа любопытных троих или четверых, которые помогали сдерживать толпу, да еще двое привели свои машины, фары которых освещали место действия. В 01:28 Хейт стоял в четырех шагах от меня, переговариваясь с доктором Хатчинсом, и я решил, что пора подняться и проверить, по-прежнему ли меня хотят впихнуть на переднее сиденье. Сказано – сделано. Я встал, нагнулся, чтобы отряхнуться, а когда выпрямился, рядом стоял Эд Уэлч. В правой руке он держал пару наручников. Я вытянул вперед обе руки, чтобы ему не пришлось выкручивать мне запястья, и Уэлч защелкнул наручники. Новенькие, блестящие – загляденье.

– Моя машина там на улице. – Он кивнул в направлении прохода между двумя зданиями. – Сюда.

Он схватил меня за руку и потащил за собой. Толпа немного поредела, но все равно добрая сотня зевак следила за тем, как офицер полиции эскортирует преступника, явно опасного, благо он в наручниках, к машине. В луче света одной из фар мне удалось разглядеть Лили, а рядом с ней Диану с Уэйдом и Питером Инголлсом. Они помахали мне, и я помахал в ответ – обеими руками сразу, после чего Лили выкрикнула:

– Вуди отвез его!

Я вздохнул с облегчением. В глубине души я опасался, что в машине меня уже ожидает Вулф, тоже в наручниках, а такая цена была чрезмерно высокой даже для меня.