Убийство на Рождество. Для убийства есть мотив

Он пытался уверить себя, что это просто уловка психики – ощущение из тех, с каким люди часто сталкиваются, входя в помещение и зная, что оно им не знакомо, и тем не менее испытывая чувство, будто они здесь уже бывали. Все это имело какое-то отношение ко времени и к подсознанию, получающему впечатление за долю секунды до того, как оно будет воспринято.

Но почему-то подобные рассуждения казались неубедительными. Тремейн никак не мог избавиться от стойкого ощущения, что ему было известно о предстоящем убийстве. Абсурд, конечно. Знать о нем он не мог. Если бы он хотя бы заподозрил такую возможность, то сразу обратился бы к Джонатану Бойсу и изложил ему факты. Ему вновь вспомнилось залитое слезами, искаженное страхом лицо Карен Хэммонд. Никогда в жизни Тремейн не пожелал бы снова увидеть такую бездну горя и отчаяния в человеческих глазах. Нет, он не мог знать, что ее ожидает настолько сокрушительный удар, и бездействовать. Иначе был бы не меньшим злодеем, чем сам убийца.

Но теперь хаос у него в голове постепенно начал исчезать. Однако идея сформировалась лишь наполовину, он все еще двигался ощупью впотьмах хоть к какой-нибудь определенности, на которую мог бы с уверенностью указать. Тем не менее, каким бы невероятным ни казалось решение, Тремейну постепенно открывалась истина.

Он поднялся и медленно направился по садовой дорожке, одновременно с напряженной работой мысли восхищаясь опрятностью и красотой цветочных клумб Пола Расселла. Дойдя до небольшого садового сарая, остановился и минуту-другую задумчиво смотрел на него. Да, и это тоже возможно.

В дом Тремейн зашел за своей панамой. Он знал, что в это утро у Пола прием, а у Джин полно домашних забот. Тремейн просунул голову в дверь кухни, где она готовила еду и присматривала за работницей из деревни, усердной, но непредсказуемой в своих действиях, и сообщил, что намерен уйти на пару часов. Джин пыталась дружески улыбнуться ему, но ее лицо по-прежнему осталось встревоженным. До Тремейна вдруг дошло, что с тех пор, как стало известно о наследстве Пола, спокойная и деловитая Джин не похожа сама на себя.

Неспешным шагом Тремейн направился по дороге. Увидеть Джонатана Бойса он не рассчитывал, а встретившись с ним случайно, не надеялся, что у инспектора найдется свободная минутка для разговора. Второе убийство до раскрытия первого – неважная реклама для детектива из Скотленд-Ярда. Наверняка Бойс сейчас не в лучшем настроении.

Единственным светлым пятном в преобладающем мраке оставался факт, что Бойс находился в деревне в тот момент, когда обнаружили труп Филиппа Хэммонда, и не пришлось терять времени на приведение в действие следственной машины. Деревенский клуб подвергся тщательному обыску. Фотографы и эксперты-криминалисты приступили к работе через считаные минуты после того, как стало известно о страшной находке. Бойс бросил все имеющиеся в его распоряжении силы на такие задачи, как измерения, поиски, расспросы, записи. И ничего не оставлял на волю случая.

Основные факты, касающиеся преступления, прояснились почти сразу. Филиппа Хэммонда убили примерно за сорок восемь часов до того, как его труп обнаружили. Убийца нанес ему сильный удар по затылку молотком, который использовался для мелкого ремонта в клубе и хранился в одной из комнат за кулисами, где его и нашли, – кстати, без каких-либо отпечатков пальцев. По мнению судебно-медицинского эксперта, удар был достаточно силен, чтобы оглушить жертву, но не убить ее. Бесчувственное тело Хэммонда волоком дотащили до большей из трех комнат, засунули его голову и плечи в духовку и открыли газ. Эксперт утверждал, что причина смерти – отравление угарным газом. И указал с жутковатым, хоть и явно профессиональным удовлетворением, что ярко-розовый оттенок кожи типичен для подобных отравлений. Самоубийство, продолжал рассуждать он, могло иметь место. Оправившись от сильного удара по голове, нанесенного неизвестным, Хэммонд мог решить покончить с собой, сунуть голову в духовку и открыть газовые краны. Но с другой стороны, неразумным представляется предположение о том, что после смерти он снова закрыл краны и улегся в кофр ждать, когда его обнаружат.

Заметив выражение лица инспектора Бойса, эксперт поспешно добавил, что просто стремился обрисовать все возможности. Разумеется, поскольку второй человек явно был необходим, чтобы нанести удар молотком, и в равной степени нужен, чтобы закрыть краны и затолкать труп в кофр за кулисами, почти наверняка этот же человек и открыл газ. В сущности, самоубийство настолько маловероятно, что он поднял эту тему лишь для того, чтобы закрыть ее раз и навсегда.

Итак, произошло хладнокровное убийство. И совершили его отнюдь не сгоряча. Преступник бесстрастно стоял поодаль и ждал, когда газ умертвит его бесчувственную жертву.

Впереди на дороге Тремейн заметил рослую фигуру Барри Энстона и, ускорив шаг, вскоре нагнал его.

– Здравствуйте! – произнес Тремейн. – Слушаете приглушенные голоса?

Журналист озадаченно повернулся к нему:

– Какие еще голоса?