Убийство на Рождество. Для убийства есть мотив

Уязвленный ее враждебностью, Тремейн холодно парировал:

– Ни в чем не повинные люди не мешают полиции исполнять свой долг. Судя по вашему отношению, можно подумать, вам и мистеру Галески есть что скрывать.

Он так и не понял, что внезапно смутило Полин: то ли его непримиримость, то ли неожиданно упомянутый им Галески, – но гневный блеск ее глаз вдруг угас, в них мелькнул страх.

– С чего вдруг вы заговорили о мистере Галески? – воскликнула она.

– Просто это имя пришло мне в голову.

Он посмотрел ей в лицо, и она уловила скрытый смысл его слов. Не добавив ни слова, Полин Конрой развернулась и ушла.

Очевидно, думал Тремейн, провожая взглядом ее торопливо удаляющуюся фигуру, Джонатан Бойс буквально воспринял его совет не спускать глаз с Полин Конрой. Настолько буквально, что она быстро заметила это. Разумеется, в таком тесном мирке, как Далмеринг, невозможно тенью следовать за человеком так, чтобы он долго не догадывался об этом. Как только эта мысль пришла ему в голову, он увидел ту самую «тень». Незнакомец не был похож на полицейского: в городе он сумел бы выполнить свою задачу и остаться незамеченным, – но здесь, в Далмеринге, выделялся как чужак и неизбежно привлекал к себе внимание, хотя за последние несколько дней приезжих в деревне значительно прибавилось.

Однако важнее было не то, что Полин Конрой заметила, как ее держат под наблюдением, а то, что выразила обеспокоенность этим фактом. Яростная вспышка несколько минут назад доказывала, насколько она встревожена.

Тремейн поднес руку к шее и осторожно ощупал ее. Шея болела и слегка опухла, глотать было трудно. Стальные пальцы Мартина Воэна оставили на ней свой отпечаток. Следствие завело Тремейна в опасные воды. Он до сих пор содрогался при мысли, насколько близок был к смерти накануне вечером. От безумия в глазах его противника веяло погибелью; Тремейн понимал, что сумел спастись чудом.

Так что же он сказал Мартину Воэну? Тремейн вспомнил, как сидел в кабинете Воэна, съежившись в кожаном кресле и боясь вновь подвергнуться нападению. Когда на карту поставлена жизнь, тут уже не до педантичности. Точность в высказываниях удается соблюсти не всегда, и Тремейн прекрасно сознавал, что кое в чем погрешил против истины, но своей цели при этом достиг. И с безмерным облегчением возвращался домой из «Хоум-лоджа», живой и способный дышать свежим ночным воздухом, который после пережитого ужаса кружил ему голову, как вино.

Тремейн размышлял об этом и осматривал окрестности, поскольку вышел из дома с определенными намерениями. Заметив возле «Адмирала» высокую фигуру Барри Энстона, он поспешил к нему. Репортер поприветствовал его и произнес:

– Похоже, ситуация вышла из-под контроля. Этак я скоро поверю, что здешние места были прокляты. Бедная пожилая дама, я как раз вчера утром беседовал с ней. Мне показалось, она и мухи не обидит. Кому могло прийти в голову убить ее?

– Тому, у кого имелись на то веские причины, – ответил Тремейн.

Энстон вопросительно взглянул на него и заметил синяки на его шее.

– С вами что-то случилось? Вас мучил ночной кошмар?

За это ключевое слово Тремейн и ухватился, как тот самый утопающий, которому подвернулась соломинка.

– Именно, – с жаром подхватил он, – кошмар. Видимо, за ужином съел что-то не то. И проснулся оттого, что пытался задушить сам себя.

– Похоже, вы едва не преуспели в этом деле, – сухо промолвил Энстон.

Тремейн не желал пускаться в объяснения. Он знал, что на языке у репортера уже вертится десяток вопросов, но не собирался посвящать его в подробности своего вчерашнего приключения. И потому опередил его, сменив тему:

– Я хотел поговорить о Шенноне – вам ведь что-то о нем известно. Я думал, тогда вечером вы поделитесь со мной, а вы вместо этого представили нам миссис Хэммонд.

– Да, мне кое-что известно, – кивнул Энстон. – И как раз сегодня я жду подтверждения. Получить его рассчитываю к вечеру, а пока буду хранить молчание. Вероятно, я все-таки ошибаюсь.

– Вряд ли, – возразил Тремейн. – Кстати, – продолжил он, – в последнее время я не встречал в округе Хорнсби – того частного сыщика. Миссис Хэммонд отозвала его? Ведь теперь, разумеется, необходимость в его услугах отпала. Представлять доказательства в суде по делу о разводе уже не понадобится.

– Интересно, были бы вообще обнародованы эти доказательства? Странная история. Обе женщины, несомненно, любили Хэммонда. Да, с самим Хэммондом я почти не общался, но насколько успел заметить, он вроде не из тех, от кого женщины теряют голову. Хотя они считали его привлекательным. Женщина, с которой он жил здесь – Карен, кажется? – прелестное создание. У нее наверняка были десятки поклонников, и все-таки она предпочла Хэммонда, чтобы, выражаясь чопорно, жить с ним во грехе. А законная жена, как мне показалось, на самом деле не желала разводиться с ним, хотя он и обманывал ее, а она наняла Хорнсби следить за ним. Ее нежелание чувствовалось в разговоре со мной.

– Да, темная и мучительная история, – с тяжким вздохом согласился Тремейн. – Бог знает, какой трагедией она могла бы обернуться. Вы знаете, где сейчас Хорнсби?