Убийство на Шайн-стрит (СИ)

Агата редко заходила в кабинет тёти Аннет, что было обусловлено для неё ненадобностью и слишком ранним возрастом, чтобы вникать во все сложные подробности ведения своего огромного бизнеса. Да и сама девочка не рвалась туда — у неё и так было достаточно игрушек, а в обители тёти их не было совсем, следовательно, даже не было смысла туда соваться. Но в тот раз что-то всё-таки подстегнуло её открыть дверь и боязливо оглянуться по сторонам. Верная своим традициям, тётя поставила на тумбочку огромный букет пышных роз цвета небесной глубины, которые отдавали свой запах в атмосферу вокруг.

Агата точно не помнила, в какой момент та начала так рьяно любить розы всех цветов и сортов, но изредка это действительно пугало, спиваясь в подсознание, совершенно не давая покоя. Особенно часто она стала видеть эти цветы после смерти родителей, Аннет, будто помешанная, ставила их чуть ли не во все уголки особняка, будто на что-то надеясь. Агата даже вспомнила, как тётушка накричала на Марту за то, что та переставила вазу в другое место.

Девочка на носочках подбежала к книжному шкафу, который стоял за письменным столом,

и нежно провела пальчиками по вырезанным на нём цветам, удивляясь, что такие прекрасные вещи человек может создать своими руками. Книжки в скучных однотонных обложках быстро надоели, но на столе она увидела кое-что интересное: фоторамку с фотографией, которую до этого не встречала никогда в жизни. Решив, что она просто обязана познакомиться с ней поближе, девочка подкатила поближе стул и с небольшим трудом залезла на него. Предмет угрожающе поскрипывал, но теперь она могла свободно рассматривать содержимое стола.

Потянувшись, она вгляделась в рамку с семейной фотографией, надпись на которой гласила «Рождение маленькой Агаты». И там были все: тётя Аннет, мама, с улыбкой держащая маленькое покрывальце с малышкой, папа и даже маленький мальчик, которого она сама не видела ни разу в своей жизни. Он был достаточно хорошеньким — нежная розовая кожа, тёмные волосы, стремящиеся вверх небольшими кудряшками, россыпь веснушек образовывала созвездия на его лице, но глаза, смотрящие на новорождённую, будто бы не там, а думающие лишь о чём-то другом, своём, глубоко личном. Он не выражал ни одной эмоции,

но в глазах читался полнейший животный ужас, будто бы в одеяльце лежала не маленькая девочка, а нечто, способное уничтожить всё.

Забывшись в своих мыслях, девушка даже не сразу заметила вопросительный взгляд бармена.

— Поверьте мне, это очень важная информация, — сказала она, прокашлявшись, решив в другой раз не впадать в прострацию. — Наша полиция предоставит вам программу защиты свидетелей, вам стоит лишь сказать мне правду, а ваша семья будет в безопасности, как и вы сами.

Мужчина провёл ладонью по своему лицу, будто стараясь стереть усталость, и слегка поёрзал на месте. Агата незаметно поправила выбившийся локон в причёске.

— Несколько дней назад в баре, стоило только вам с Александром уйти, ко мне подошёл какой-то молодой человек и попросил дорогих виски. Я налил, поставил и принялся дальше вытирать рабочее место, но он начал со мной разговаривать. Вообще, поначалу не понял, со мной ли он говорит, может, это вообще пьяный бред, такое часто случается в клубах, но тут я заметил, что он смотрит прямо на меня. Больше он ничего не сказал, только отвернулся и ушёл. С работы я всегда ухожу засветло, тогда-то он меня и поймал. Он стоял с чёрного хода, там почти никого не бывает после конца рабочей ночи, это сыграло ему на руку и он прижал меня к стенке, приставив к горлу ножик. Перед глазами пробежала вся жизнь, но тут он начал говорить что-то про помилование, если я подпишу определённые бумажки и расскажу на допросе про то, что не видел мистера Нильсена вовсе. Я не знаю, кому и зачем это нужно, честно, но он меня заставил, сказал, что деньги придут с женского счёта. Я согласился.

— А угрозы?

— Сказал, что если я расскажу об этом кому-нибудь, то моей семье не поздоровится. Он следит за мной.

— Кто «он»?

— Не знаю. Но тот пообещал, что он будет за мной следить.

Агата надеялась, что после этого разговора вопросов станет меньше, но их только прибавилось, поэтому Агата лишь сидела, глупо вытаращившись в стену и пытаясь сопоставить факты. Александра посадили, потому что кому-то было выгодно его подставить, но кому? Настоящему убийце или просто недоброжелателю, который решил, что это будет хорошим поводом избавиться от него? Честно говоря, она поражалась всей складывающейся ситуации, это дело точно осталось только донести до Верховного Суда. Впрочем, она была уже не против, чтобы этим занялся кто-то вместо неё.

Фактов — ноль. Зацепок — ноль. Хотелось сесть прямо посреди улицы и разрыдаться, словно маленькой девочке. Беспомощность всегда выводила Харрис из себя, а тут она вправду была чуть ли не самой беззащитной на всём этом континенте. Но полицейская быстро собрала себя в руки.