Убийство на вокзале. Сенсационная история раскрытия одного из самых сложных дел 19 века

Уже через двадцать минут после выхода из дома королевский адвокат грелся у камина в кабинете Джона Фицджеральда. Там его поблагодарили за усилия, приложенные им в ходе расследования, а также сообщили, что его участие в деле подошло к концу.

Мистер Кеммис почувствовал невероятное облегчение. Он сожалел, что его отстранили от дела, однако за две недели после начала работы на станции сон стал для него роскошью, и он был на грани полного изнеможения. Его друг мистер Фицджеральд заверил, что в его компетентности никто не сомневался. Генеральный секретарь сохранил полную уверенность в его способностях, однако считал, что королевский адвокат выполнил поставленную перед ним задачу.

Теперь, когда первая стадия расследования подошла к концу, мистер Хорсман решил, что настало время для нового подхода к проблеме. Рассчитывая повысить свой авторитет в Вестминстере, при этом вряд ли заведя друзей в дублинской полиции, он обратился за помощью в Скотланд-Ярд. Министр всегда получал ее, причем быстро, а потому уже через несколько часов два инспектора из детективного отдела паковали чемоданы и к вечеру воскресенья поселились в гостинице в центре Дублина.

Местная газета сообщила о прибытии «двух самых выдающихся лондонских детективов», и в кои-то веки это не было преувеличением. Скотланд-Ярд прислал двух лучших своих сотрудников: инспекторов Джека Уичера и Генри Смита.

Когда Чарльз Диккенс впервые увлекся романтикой работы полиции под прикрытием, он пригласил семерых лондонских детективов выпить в редакции журнала Household Words, в котором он был главным редактором. Уичер и Смит были одними из гостей в памятный вечер, статья о котором был опубликована в июле 1850 года под заголовком «Вечеринка сыскной полиции». Джек Уичер, служивший в сыскной полиции с момента ее создания восемь лет назад, предстает там в образе «сержанта Уитчема» – невысокого роста, коренастого, с лицом, покрытым шрамами от оспы. Диккенс описывает его как «сдержанного и задумчивого, как будто он занят сложными арифметическими расчетами». Его коллега «сержант Мит» был новичком, «гладколицым человеком со свежим ярким цветом лица и странной простотой». К 1856 году Уичер и Смит были уже опытными и авторитетными детективами; в начале года их повысили до инспекторов [14].

Если бы эти двое были приняты в Дублине как спасители и покинули его в сиянии славы, это было бы отличной рекламой для Скотланд-Ярда, однако реальность оказалась более прозаичной. Их пребывание в столице Ирландии было малозаметным и совпало с периодом, когда расследование, казалось, полностью застопорилось. За неделю до их приезда одна из газет опубликовала сводку из двух слов, в которой говорилось просто: «Ничего нового». Ходили даже слухи, что полиция потеряла надежду на поимку убийцы. Все это весьма удручало Августа Гая, который после ухода мистера Кеммиса единолично руководил расследованием. Предполагалось, что это даст возможность самому опытному детективу Дублина переломить ситуацию, однако у суперинтенданта попросту закончились идеи.

Общественность отреагировала на явный тупик в расследовании различными новаторскими предложениями. Один предложил использовать гипноз, чтобы ввести свидетелей в транс и таким образом раскрыть личность убийцы. Другой предложил эксгумировать тело во второй раз и осмотреть глаза покойника на предмет того, не отпечатался ли на сетчатке его глаз образ убийцы. Этой жуткой идее – процессу, известному как оптография – в последующие десятилетия будет уделено много внимания, хотя в итоге и окажется, что у нее нет какой-либо криминалистической ценности [15].

Вечером во вторник 2 декабря доктор Ричард Роберт Мэдден, секретарь Совета ссудного фонда, сел на ночной поезд из Дублина в Корк. Доктор Мэдден был выдающимся ирландцем. Видный борец с рабством, он служил высокопоставленным дипломатом на трех континентах, а также был известен в качестве писателя и историка. Когда доктор Мэдден приехал в отель «Виктория», было уже поздно, и он сразу же направился в кафетерий. Там он встретил человека, который тут же вызвал у него подозрения, так как не мог говорить ни о чем, кроме убийства в Бродстоне, будто оно занимало все его мысли. Еще более странно, что, хотя он и заказал номер на ночь, он им не воспользовался, а оставался в кафетерии до без четверти шесть. Затем мужчина объявил, что уезжает утренним поездом, и, расплачиваясь за напитки, достал огромную пачку банкнот, среди которых официант, как ему показалось, увидел расписку из ломбарда.