Убийство номер двадцать

Но прежде чем Джейми успевает хоть что-то сказать, коротко пищит телефон Адама. Тот смотрит на него, тушит окурок в пепельнице и встает.

– Мне пора.

– Адам…

– Схожу приму душ. После поговорим.

Обведя взглядом беспорядок вокруг, Бишоп качает головой и выходит из комнаты.

Джейми смотрит ему вслед, думая: «Что же я натворил?» Все порушил – как раз в тот момент, когда не только сам он больше всего нуждается в друге, но и Адам нуждается в нем… Но он все исправит. Обязательно. Джейми подхватывает переполненную пепельницу и две пустые бутылки из-под вина. Можно, по крайней мере, начать с того, что навести тут порядок.

Глава 49

До нужного дома Адам добирается уже в темноте. Следуя полученным указаниям, едет через самый обычный пригородный район, мимо школы, церкви. Практически через деревню, тихую и уютную, в которой неплохо было бы когда-нибудь обосноваться. Он отбрасывает эту мысль. Только не в этой жизни. Это не для него.

Заехав на аккуратно заасфальтированную подъездную дорожку, Адам глушит мотор. Перед входной дверью на палках сушатся резиновые сапоги, рядом – собачья миска. Звонит в дверь, и ему сразу открывают.

– Старший детектив-инспектор Бишоп?

– Детектив Шепард?

Хозяин дома протягивает руку, тепло улыбаясь.

– Можно просто Дэвид. Ну входите же, входите… Вы ведь не против собак, надеюсь?

Навстречу им несется большой черный лабрадор, вывалив язык и восторженно виляя хвостом, и тут же оставляет на брюках Адама серебристую нитку слюны.

– Прошу прощения, – говорит Шепард, оттаскивая пса. – Редкостный поганец, но мы его любим.

Адам улыбается. Такая непринужденная встреча его радует, и он наклоняется, чтобы почесать собаку за ушами.

– Все нормально.

Его проводят в уютную гостиную. В очаге трещат дрова, и пес со вздохом плюхается поближе к огню. Шепард предлагает Адаму выпить – тот просит кофе. Хозяин уходит, и Адам опять откидывается в кресле.

Кресло мягкое и удобное, от камина исходит уютное тепло, и Адам чувствует, как у него сами собой закрываются глаза. Он не может вспомнить, когда в последний раз сумел как следует выспаться. Явно до того, как все это началось. Когда почти неделю назад на стройплощадке нашли мертвые тела.

Беспомощность и тревога по-прежнему терзают его изнутри.

– Я следил за репортажами в новостях. Так и думал, что вы позвоните. – Шепард ставит на стол рядом с Адамом чашку кофе, отвлекая его от горестных дум. – Видел, как вы заходили в тот дом.

Он садится напротив и кладет ноги в тапочках на низенькую скамеечку перед креслом.

– Простите, что побеспокоил.

– Еще чего! Жизнь на пенсии – это, короче… – Шепард пожимает плечами. – Со старыми детективными инстинктами так просто не расстанешься. Думаете, Элайджа Коул как-то во все это вписан?

Адам удивлен – они точно не делились подобными подробностями с прессой. Но старик явно внимательно следил за делом.

В свое время детектив-сержант Дэвид Шепард был одним из первых оперативников, прибывших на место происшествия. Дело он не вел – эта сомнительная привилегия выпала на долю старшего детектива-инспектора Фрэнка Лэнгстона, но того давно уже нет в живых. Шепард, которому в то время было всего тридцать с небольшим, работал «на земле» – в частности, опрашивал свидетелей. А теперь, двадцать шесть лет спустя, вышел на пенсию, живет в уютном загородном доме. Тапочки, лабрадор, дровяной камин… И все еще увлечен этим делом. Даже подался вперед, нетерпеливо ожидая ответа Адама.

– Да, мы так считаем, – отвечает Бишоп. – Он знает о деле то, о чем мог бы знать, только если б сам был в этом замешан.

– Или если у него свой человек в вашей группе.

– Пожалуй. Но просто не могу представить, кто бы это мог быть. Я доверяю своим людям. – Адам примолкает. Скольким тут можно поделиться? Хотя так и тянет выложить знающему человеку абсолютно все. – Он точно стоит за всем этим. Или же кто-то делает это, чтобы произвести на него впечатление. Как бы там ни было, Коул крайне доволен собой.

Шепард кивает.

– Меня это не удивляет. Ушлый ублюдок… Он всегда терпеть не мог проигрывать – в первые же дни пребывания в тюрьме стал причиной множества драк, жульничая в покер и блэк-джек. Моментально вызнал все входы и выходы, никому спуску не давал, все у него по струнке ходили – как персонал, так и заключенные. Любимчиков очаровывал, остальных шантажировал.

Адам делится тем, что сообщил ему охранник, и Шепард кивает.

– Это вполне в его духе – выборочно распространять сплетни и всякие инсинуации в соответствии со своими собственными потребностями. С психиатрами, которые направляли его обследовать, тоже изрядно поигрался. В конце концов все отказались с ним встречаться. Он оказался умнее их, это уж точно.

– Это они так сказали?

– Ну конечно же нет, – фыркает Шепард. – Но Коул, безусловно, думал, что это так, и я склонен с этим согласиться. Уже за первые несколько лет пребывания в этой тюрьме ему много чего сходило с рук. Выяснилось, что он устроил там нечто вроде бесплатной клиники – даже диагностировал рак у дочери одного из вертухаев. Возможно, это спасло ей жизнь.