Убийство номер двадцать

Адам сразу вспоминает того утреннего охранника, вдавившего ему локоть в горло.

– Вы хорошо знакомы с тем первоначальным делом? – спрашивает Шепард.

– Да. Я просмотрел все ваши материалы. Но того, о чем я хотел бы знать, там нет. – Адам помнит, что царапины на стене были оставлены без внимания. Может, было и что-то еще? – Ваших мыслей в то время. Ваших подозрений.

Шепард задумывается.

– В связи с чем?

– Вы не думаете, что жертв могло быть больше?

Старый детектив медленно кивает.

– Я, конечно, думаю, что так бы оно и было, если б его дочка не позвонила в полицию. Мы и понятия ни о чем не имели, пока не появились там в тот день. На Коула никто и не думал. – Он берет кружку, стоящую рядом с ним, и баюкает ее в руках. – Мне было поручено заняться пропавшими без вести – всего их было четверо. Все женщины одного возраста, примерно одинакового телосложения, поэтому мы сразу поняли, что дело нечисто. Но Коула и близко не было в нашем списке подозреваемых.

– По-моему, там было пять женщин?

– Да, пять. Но на тот момент мы не знали, что пропала еще и Кэтрин Саттон. Она была бездомной, никто не заметил ее отсутствия. Единственная, кто выжил.

– Что с ней потом стало?

Шепард печально опускает голову.

– Тоже мертва. Она опять пропала – через десять дней после того, как мы ее оттуда вытащили. И тогда ее так и не нашли. Только много позже. Думаю, это она хорошо умела – жить на улице, поэтому опять влилась в привычную среду. Растворилась там. Но время от времени я все-таки поглядывал в ежедневные сводки. Искал ее имя – смотрел, нет ли у нее приводов или задержаний. – Он на секунду замолкает и вытирает глаза. – Неопознанный труп женского пола. Найденный в реке, где провел какое-то время, так что там мало чего осталось. Я всегда надеялся, что она сменила имя, начала все с чистого листа. Вышла замуж, завела детишек…

Шепард смеется каким-то своим мыслям.

– Не более чем неоправданный оптимизм. Всегда ведь надеешься на хэппи-энд. Мы так и не узнали, что произошло. Могу предположить, что она умерла от передозировки. Или была убита своим сутенером и выброшена в реку. Как это обычно и происходит с такими девушками.

Он смотрит на Адама.

– Ну а Ромилли Коул? Как она? Полагаю, вы опять ее допрашивали?

Адам улыбается.

– Да, она помогает нам в расследовании. Она молодец. Теперь она врач. Онколог.

– Да, я слышал. Странно, что она пошла по стопам своего отца. Можно было бы подумать, что ей не захочется иметь с ним ничего общего. До сих пор так и не знаю…

– Чего не знаете? – настораживается Адам.

– Мы никак не могли избавиться от ощущения, что она лжет.

Лабрадор вдруг протяжно зевает, потягиваясь перед камином, и опять плюхается рядом с Шепардом. Детектив наклоняется, чтобы почесать его за ушами. Адам молчит. Какая-то часть его отчаянно желает уточнить, что тот имеет в виду, другая же боится того, что может услышать.

Шепард вздыхает.

– Зря я об этом упомянул. Это несправедливо. Тут мы никогда ничего не сможем доказать. Но что-то в ее рассказе не стыковалось. Хронология, дом, как долго все это продолжалось… Должно быть, она все-таки что-то видела.

Адам припоминает расположение ее спальни – с видом на сад.

– Но она сказала, что и знать ничего не знала?

– Верно. И какой был бы от этого прок, даже если б мы могли доказать, что все-таки знала? Ей было всего одиннадцать. Ее жизнь целиком полетела под откос. И мы посадили его. Улик было более чем достаточно, чтобы пожизненно упрятать его за решетку, так зачем было подвергать девчушку еще большему испытанию?

– Какой она была в последующие дни?

– Сама не своя. Все никак не могла опомниться. Плакала. А чего бы вы ожидали, если б вашего любимого отца арестовали за похищение, пытки, изнасилование и убийство пяти женщин? Но она была у него в кулаке, это было сразу видно. Сделала бы для него все что угодно. Вот тут и задумаешься – не так ли оно и было…

– А если и сделала, то что?

Но Шепард лишь качает головой, не желая продолжать эту тему.

– И не она единственная. Как и все вокруг – даже кое-кто из наших детективов подпал под его чары. Такой вежливый, юморной, умный мужик… Вы же с ним сами встречались.

– Сегодня утром. И он был не таким уж лапочкой.

Шепард кивает.

– Мы тоже видели его с этой стороны. За какую-то секунду мог показать зубы. Два лица серийного убийцы… Но он владел своей медицинской практикой в течение тринадцати лет, пока его не поймали. Мы даже получали письма от некоторых из его пациентов, в которых говорилось, насколько мы не правы, насколько доктор Коул им помог. Помню плакаты у здания суда, провозглашающие его невиновность… Хотелось бы мне показать им фотографии, сводить их в тот флигель… Никогда этого не забуду. Этот запах…

Он блуждает взглядом по сторонам, погрузившись в воспоминания.