Убийство по переписке

Алиса посмотрела на окна кухни. Эбби устроилась на подоконнике, подогнув под себя ноги, и старательно водила карандашом. Заметив, что на неё смотрят, малышка прижала к стеклу рисунок. Птица на нём полыхала малиновым цветом, её острые крылья торчали в разные стороны. Алиса улыбнулась: клюв великоват. Вернее сказать, он огромный. Но смотрится замечательно, хотя и совершенно непохоже на то, что они видели вчера. Она изобразила восторг, который тут же отразился на счастливой мордашке Эбби.

Постукивая каблуком по ступеньке, Мел зацепился взглядом за лежащий на ней жёлтый лист. Словно задался целью пересчитать на нём все чёрные точки.

– Пойду позвоню, – сказала Алиса и, оставив Мела наедине с мрачными мыслями, зашла в дом.

В прихожей она столкнулась с Нэйтаном.

– Ты куда? – спросила Алиса, помешав ему молча улизнуть.

Она давно решила, что не перестанет задавать ему этот вопрос. Он не ответит, но пусть знает, что дома его ждут.

– Сначала к Стиву, потом в суд и ещё в пару мест, – неожиданно и даже как-то охотно сказал Нэйтан.

– Вечером вернёшься? – Она поправила узел на его галстуке, хотя тот был завязан безупречно.

– Вернусь, – ответил он, бросив взгляд в зеркало.

– Ты, как всегда, неотразим, – с улыбкой заметила Алиса. – И выглядишь совсем здоровым… Я приглашу Аду на ужин?

Он посмотрел на часы и свёл брови.

– Ты против? – Алиса заглянула ему в глаза, пытаясь найти ответ в их непонятном выражении.

Нэйтан отрицательно покачал головой.

– Пригласи.

– Успеешь вернуться?

– Успею. Если ты, наконец, меня отпустишь.

– Иди уже. – Она распахнула перед ним дверь. – Но имей в виду, я скажу Аде, что её приглашаешь ты.

Эти слова заставили Нэйтана двигаться быстрее: по лестнице он спустился почти бегом.

Мел вскочил, пропуская его, и начал что-то говорить. Но Нэйтан не стал слушать, бросил через плечо:

– Потом.

Уже через десять секунд чёрный форд сорвался с места.

Закрыв дверь, Алиса отправилась звонить Аде. На ужин и поездку в госпиталь та согласилась сразу, но при условии, что ей дадут пару часов разобраться с делами.

Мисс Эддерли – врач, лечивший Джона Максвелла, – оказалась приветливой женщиной средних лет с румяным лицом. Они застали её за неспешной беседой с худым стариком в больничной пижаме, тот послушно кивал, внимая каждому слову. Ностальгия заставила Аду улыбнуться. Вероятно, предстоит операция, мнение хирурга для него – святая истина. Он словно слушает бога. Когда-то и она была таким хирургом, в те времена пациенты даже не думали с ней спорить. Не то что сейчас.

Ада объяснила мисс Эддерли, зачем они пришли. Та пригласила их в ординаторскую.

– Джон лечился у нас больше трёх месяцев, – сказала мисс Эддерли и устало опустилась на стул. – Травмы серьёзные: лицо обгорело, осколками повредило руку. Мы пытались её спасти, но в итоге пришлось ампутировать. – Она сокрушённо покачала головой. – Смерть дочери его убьёт.

– Мы должны ему сообщить, – сказала Ада. – Иначе нельзя. Рано или поздно он сам узнаёт. Будет лучше, если скажем мы.

– Джон души не чаял в своей дочурке. Что с ней случилось?

– Её отравили.

– Кто?!

– Пока не знаем, но пытаемся узнать.

– Мир окончательно сошёл с ума.

Ада кивнула: в тридцать девятом это стало для неё очевидным.

Мисс Эддерли погрузилась в печальные размышления, но уже через несколько секунд воспрянула духом:

– Я слышала о вас. Вы же занимаетесь такими, как он. Ваши успехи воодушевляют! – Она с надеждой в глазах схватила Аду за руку. – Прошу вас, возьмите Джона под своё крыло.

– Сделаю всё возможное, но помочь удаётся не всем.

– Нам доступно лишь это. – Мисс Эддерли бросила взгляд на статую Богородицы, которая стояла в углу, и перекрестился. – Остальное – в руках божьих.

– А как он относится к сыну?

– Джон очень любит Сэма, но Дороти… Она была его опорой. Во всяком случае, до войны.

– Его кто-нибудь навещал?

– Один раз, – буркнула Мисс Эддерли. – Его жена. Примчалась из Аделаиды. После встречи с ней он окончательно сник, засобирался в Мельбурн. Всё твердил: «не хочу быть обузой». По словам этой злыдни, выходило, что все его бросили. Дети не желают видеть отца, стыдятся его. Мы уговаривали Джона связаться с Дороти, поговорить самому. Ну не могло быть такого. Но он принял решение.

– Вы, случайно, не знаете его адреса в Мельбурне?

– Сейчас найду. Джон прислал открытку, как только устроился. Беднейший район, на другое у него не хватило средств. Хотя семья, как мне показалось, не бедствует. Но бог им судья!

Она порылась в бумагах на столе и, отыскав адрес, переписала его на листок.

– Вот, возьмите. Надеюсь, вы ему поможете.

– Я тоже надеюсь, – сказала Ада и протянула ей руку.

– Передайте ему, что мы молимся за него. Джона здесь очень любили и по-прежнему любят. Так ему и скажите.

Весь разговор Мел провёл в угрюмом молчании: не стал ничего записывать и ни о чём не спрашивал.

Когда они вышли из ординаторской, Алиса обняла его за плечи.

– Мел, послушай… Теперь у тебя есть мы.

Ада подошла к ним. Ещё по дороге в госпиталь она заметила во взгляде мальчишки такую знакомую безысходность.

– Что случилось? – спросила она.