Убийство под Темзой

— Насчёт улыбок вы правы. Но дело не столько в холоде, сколько в неустроенности жизни моих соотечественников. Многие столетия русский народ живёт по принципу: надеемся на хорошее, но готовимся к плохому. Ожидание возможной беды — наше ежедневное состояние. От того и не улыбаемся, и ходим с озабоченными лицами. Нет уверенности в завтрашнем дне. Причём, это состояние характерно для всех слоёв общества — от самых богатых, до самых бедных.

— Но тогда надо что-то менять в самом государстве раз его граждане чувствуют себя неспокойно, разве нет?

— Не знаю. Я далёк от политики.

— А вон и кэб. Сдаётся мне, что он свободен.

Аткинсон оказался прав. Друзья добрались до вокзала Кингс-Кросс довольно быстро. На ближайший поезд в Оксфорд в кассе остались только билеты третьего класса. Купив их, они прошли вагон. На первый взгляд разница со вторым классом заключалась лишь в разной обивки диванов. В третьем классе они имели шерстяное покрытие, а во втором — суконное. Но везде диваны были одинаково мягки. Но потом выяснилось ещё два различия: в третьем классе купе было рассчитано не на восемь человек, как во втором, а на десять и в нём не было ватер-клозетов. Этим удобством пассажирам предлагали воспользоваться на станциях. Несмотря на эти недостатки, Ардашев мысленно отметил огромную разницу между третьим классом в России и Англии. Сравнение, к его большому сожалению, оказалось не в пользу родины.

Долина Темзы то и дело возникала в окне вагона, украшая и без того живописный пейзаж английской глубинки. Примерно через двадцать миль, на возвышенности, показалась крепость.

— Это Виндзорский замок, — пояснил Роберт. — Построен ещё Вильгельмом Завоевателем в XI веке.

Вскоре и резиденция британских монархов осталась позади. Поезд прибыл в Оксфорд в полдень, преодолев за полтора часа почти пятьдесят миль.

Местный вокзал был пуст и тих, точно его забросили. Повезло с извозчиком. Обычная коляска с откинутым кожаным верхом доставила пассажиров к одному из зданий, упомянутого Аткинсоном вознице. Ардашев с удивлением узнал, что Оксфорд — это не один университет, как это принято в России, а целых двадцать три колледжа. Их совокупность и называлась университетом. Серое здание, увитое сиреневой глицинией и вечнозелёным плющом, напоминавшее средневековый монастырь, возвышалось в центре живописного парка. Пахло летом. В кронах вековых дубов, вязов и берёз голосили птицы. Студенты в чёрных накидках и шапочках с четырёхугольным дном и шёлковою кистью сбоку шествовали мимо, держа в руках учебники и тетради.

— А вот и он, — изрёк Аткинсон, указывая на сидящего с книгой на скамейке мужчину лет тридцати пяти в очках, с усами и заметной лысиной, но без бороды. Почувствовав на себе взгляд, тьютор поднял глаза.

— Добрый день, мистер Бодли!

— Роберт? — преподаватель поднялся и протянул руку.

Ответив на рукопожатие, Аткинсон выговорил:

— А это мой друг из России, мистер Ардашев.

— Из России? — подняв удивлённо голову, проронил англичанин. — От самого Менделеева?

— Вы правы, — улыбнулся Клим. — Он преподаёт в моём университете.

— О! Тогда мне всё ясно. Вы из Санкт-Петербурга.

— Совершенно верно.

— Вы химик?

— Нет. Я правовед. И в химии, к сожалению, ничего не смыслю.

— Как раз поэтому, мистер Бодли, мы и наведались к вам. Нам нужна ваша помощь, — пояснил Аткинсон.

— Я к вашим услугам.

Клим протянул лист, сложенный вдвое, а Роберт сказал:

— Хотелось бы понять, что означают эти две химические формулы.

Развернув запись, тьютор зашевелил губами, будто читал молитву. Возвратив бумагу, он пояснил:

— В первой строке показано, что золото растворяют в водном растворе цианида натрия и получают соль дицианоаурата натрия, вероятно для того, чтобы отделить кварцевые породы от золотосодержащей руды. А вторая формула помогает восстановить золото с помощью цинка, то есть выделить его в чистом виде из вышеупомянутого состава.

Клим и Роберт переглянулись.

— Правильно ли я понимаю, что в данном случае, речь идёт о новом способе извлечения золота из золотоносной породы? — глядя в упор на тьютора, справился Ардашев.

— Возможно. Но его успешность или несостоятельность можно подтвердить только опытным путём. Ведь сейчас золото извлекают с помощью не особенно эффективного метода амальгамации. Но, джентльмены, ответьте: откуда у вас эти формулы? — крайне нескромно поинтересовался преподаватель.

— Честь имею кланяться, — выговорил Ардашев и зашагал прочь.

— Благодарю вас, мистер Бодли. Вы нам очень помогли, — выпалил Роберт и поспешил за Климом.

Некоторое время друзья шли молча. Первым не выдержал Аткинсон.

— А не присвоит ли мистер Бодли себе это открытие?

— Мы опередим его.

— Но как?

— Есть у меня одна мысль, но она уж слишком фантазийная, потому я не буду озвучивать её раньше времени. Как бы там ни было, дружище, но у нас в руках именно то, что преступник искал в сейфе покойного профессора — новый и более успешный способ извлечения золота из сопутствующей ему породы. Профессор, судя по всему, получил сто тысяч фунтов от банкира Раймера именно под это открытие. Оно ведь ничем не хуже философского камня.