Убийство Принца Теней

Когда они отправились в путь на второй день, Талемир ехал рядом с Уайлдером, говоря себе, что прекрасной рейнджер, рядом с которой он проснулся этим утром, нужно побыть одной. Его влекло к ней, это было очевидно, но если бы он смог укротить тьму внутри себя, то уж точно смог бы контролировать себя рядом с ней.

Но это не мешало ему представлять нежный румянец, разлившийся по ее щекам, и ее стройное тело, напряженное и желанное, изгибы которого выгибались навстречу невидимому прикосновению. Он не ожидал, что внутри него зашевелятся тени, что под поверхностью затаится зверь, открывающий глаза. Сила бурлила в нем, грозя вырваться из кончиков пальцев в когтях и лентах ониксовой магии, а мышцы между лопатками горели, когда крылья грозили пронзить кожу копьем.

Талемир нащупал флягу, которую держал надежно прижатой к боку. Дрожащими руками он поднес тоник к губам и сделал долгий глоток ужасно горького напитка.

— Рановато, не правда ли, Тал? — сказал Уайлдер, нахмурившись, когда Талемир вытер рот тыльной стороной ладони.

Талемир заставил себя усмехнуться.

— Никогда не рано выпить немного огненного экстракта Мариза, — ответил он, отдавая честь Уайлдеру и называя алкоголь, который, как он знал, его протеже терпеть не мог.

Конечно, Уайлдер скривился.

— Не зря же Мариз славится своим вином.

— Вино путешествует не так легко.

— Где есть воля, там есть и путь, — отозвался Уайлдер, но, к счастью, оставил эту тему, предоставив Талемиру самому оценивать свои силы.

По правде говоря, он не имел ни малейшего представления о том, как тоник повлиял на его состояние, как назвал его Дрю. Фарисса, мастер-алхимик в Тезмарре, предупредила его, что это опасный эксперимент, что он может не только отравить его, но и вылечить.

— Мне все равно, — сказал он ей. — Я не могу так жить.

Но он жил. После последней битвы при Наарве он несколько раз переживал неконтролируемую перемену, в те ужасные ночи, когда луна отказывалась показываться, и все это время хранил свою теневую сущность в тайне от остальных жителей среднеземья, от Уайлдера и Малика. Даже Фариссе он не говорил вслух о своем самом большом страхе… Страхе, что это только начало, что тьма может распространиться, что настанет день, когда он станет полноценным теневым рейфом, неспособным вернуться к своей первоначальной форме. С тех пор он постоянно увеличивал дозу, рекомендованную Фариссой.

Поначалу он не хотел соглашаться на миссию в Наарву, чтобы узнать, что происходит со сталью и растущей силой рейфов, но потом… потом он задумался, нет ли здесь ответов для него или, возможно… для других, подобных ему. Ведь не мог же он быть единственным полурейфом? Поэтому он согласился на это под видом потворства жажде мести Уайлдера, надеясь, что его собственное будущее не покажется таким мрачным.

Но вместо этого он нашел лишь новые вопросы.

Оглянувшись, Талемир увидел, что Уайлдер увлечен разговором с Адриенной. По крайней мере, за это Талемир был ему благодарен. Его бывшему ученику не помешало бы немного добра в жизни.

Пока они ехали, Талемир заметил, как близко Колтан прижался ко Дрю, несмотря на ее явное презрение к нему. Упорство глупого мальчишки заставляло Талемира сжимать зубы. Как бы сильно ему ни хотелось сбить рейнджера с лошади, он знал, что это не его дело, и достаточно хорошо знал Дрю, чтобы понять: она не оценит его вмешательства. Он уже видел, как она сражается сама. И все же ему было приятно видеть, что ястреб Терренс устремил свой гневный взгляд на Колтана.

Талемир ехал молча, недолго думая о своих бывших любовницах. Их было много, но ни одна не имела значения. Все они понимали, что значит спать с Боевым Мечом: ночь-другая страсти, но долг неизменно превыше всего. Он никогда не задерживался надолго, и это всегда было к лучшему.

Талемир смотрел, как Дрю посылает ястреба вперед, чтобы тот оповестил сторожевую башню об их скором прибытии, и чувствовал, что его снова влечет к ней. Он, Дрю, Адриенна и Уайлдер взяли на себя инициативу, и, пока они ехали, он восхищался Наарвой за тот маленький лучик надежды, который она давала. Для неподготовленного глаза павшее королевство представлялось местом гниющего мрака, но кое-где жизнь еще процветала. Они миновали несколько скрытых поселений, жители которых встретили их с тихим благоговением. Они проехали мимо фермы, где, несмотря на изумрудные лианы, задушившие большую часть земли, в трещинах цвели лилии. Талемиру хотелось верить, что и ему будет оказана такая же милость, что, возможно, в его жизни еще есть место, где свет пробивается сквозь тьму.

Углубившись в свои мысли, он рассеянно потянулся в седельную сумку, достал флягу с водой и долго пил, благодарный за то, что пьет хоть что-то, кроме этого жалкого тоника.

— Что это? — раздался рядом с ним голос Дрю.

Он проследил за ее взглядом до своей открытой сумки, где из вещей выглядывала книга с ярко выраженной красной обложкой.

— На что это похоже? Это же книга.

К его удивлению, на губах Дрю заиграла самодовольная улыбка.

— Это не просто книга… Это роман. Ты читаешь любовные романы?