Убийство Принца Теней

Оставшись одна в самой высокой комнате, Дрю облокотилась на подоконник и зажмурила глаза, чтобы не видеть проплывающих перед глазами пятен. Ей потребовалась вся сила воли, чтобы удержаться и не рассыпаться на части.

Рейфы забрали Гуса и остальных. Для чего?

Она представила лицо парня, и ее душа едва не раскололась. Что она сказала ему в последний раз? Он был под ногами в крепости, а она, расстроенная, читала какую-то лицемерную лекцию о ругательствах и правильном этикете для мальчиков.

На что он, совершенно невозмутимый, ответил:

— Не будем больше об этом. Давай больше не будем об этом говорить. Давайте поговорим о горных драконов и пантерах тирах.

Теперь мысль о том, что он в ловушке и в ужасе, что темнота сковывает его тело, была слишком невыносима. Это снова были ее братья. И ее мать. Людей, которых она любила, разделили на части когти теневых рейфов. Теснота в груди не желала ослабевать. Она лишь сильнее сжимала сердце.

Дрю прижалась лбом к холодному камню, глубоко вдыхая через нос, стараясь противостоять натиску горя и паники, которые грозили ей бессмысленно броситься в жестокий шторм, опустошавший ее родину внизу.

Но она была подготовлена к этому лучше. Адриенна учила ее лучше.

Не поддавайся страху, говорила ее подруга во время их первых разведывательных миссий. Остановись, подумай, оцени.

И вот Дрю отбросила ужас перед своей юной подопечной и утешилась тем, что у нее за спиной лежит новый клинок, способный рассекать чудовищ. По крайней мере, он у нее был. Она проклинала бушующую снаружи бурю, зная, что она смоет любые следы Гуса, любые следы, по которым она могла бы пойти. Это была ее первая мысль. Вторая — о полурейфе среди них. Талемир Старлинг был ее единственным шансом найти Гуса и логово.

— Я не должна была посылать его сюда. — Голос Адриенны прорвался сквозь хаос, царивший в голове Дрю, и вернул ее в настоящее.

— Ты не виновата, — сказала ей Дрю, хотя и понимала, что на лице ее подруги написано страдание. — Мы не могли вечно держать его в крепости.

— Возможно, не навсегда, но ненадолго, — возразила Адриенна, проследив за взглядом Дрю, устремленным на равнину, где завывающие ветры разрывали скудные остатки жизни Наарвы.

— По крайней мере, Дратос с ним. Он будет держать его в безопасности, пока мы не найдем их.

Адриенна неохотно кивнула.

— Каким бы непредсказуемым он ни был, он любит этого ребенка.

— Они семья. Он не позволит, чтобы с Гусом что-то случилось. Последние Кастемонты будут держаться вместе, — сказала Дрю, не зная, в свою ли пользу или в пользу Адриенны.

— Мы все держимся вместе, — ответила подруга, глядя на меч у себя за спиной. — Я так понимаю, это не обычный подарок от твоего отца?

— Мой отец не делает обычных клинков.

Адриенна кивнула.

— Хорошо. Он нам понадобится.

— Тебя не беспокоит, что я зашла еще дальше, нарушив законы среднеземья?

Адриенна покачала головой.

— Мы выжившие, Дрю. Уже давно. Неужели они ожидали, что мы, женщины, будем сидеть сложа руки? Оставим нашу защиту в руках других? Будь то обычная или наарвийская сталь, когда речь идет о жизни и смерти, сталь есть сталь, и мы будем использовать ее по мере необходимости. Глупый закон, созданный глупым мужчиной на далекой территории, не имеет никакого значения в падшем королевстве. Здесь нет правил.

Истина ее слов запечатлелась в сердце Дрю. Она была права. Законам и прорицаниям четырнадцатилетней давности не было места в Наарве. Тот факт, что сами Боевые Мечи лишь вскользь упомянули о своем оружии, подтверждал это.

— Итак, какова стратегия? — спросила она.

Адриенна потерла глаза, словно надеясь проснуться от кошмара.

— Переждать бурю. Найти Гуса.

— Надежный план атаки.

— Отлично, потому что он единственный, который у меня есть.

Некоторое время обе женщины молча наблюдали за молниями и громом, после чего Адриенна повернулась ко Дрю.

— Мне лучше присоединиться к остальным. Когда генерал исчезает, это не очень хорошо для морального духа.

Дрю кивнула, но вместо того, чтобы вернуться к группе, обнажила меч. Она обшарила башню в поисках улик, находя повсюду выброшенное оружие, пятна крови и эти проклятые следы от когтей и ожогов. В воздухе витал едкий запах жженой шерсти, характерный для этих чудовищ.

Ее мать украсила столовую к особому случаю. Лучшие тарелки и столовые приборы были разложены идеально, тончайшее постельное белье и чехлы на креслах тоже. Цветы со всего Срединного мира украшали поверхности, стояли в вазах, драпировались на подоконниках и карнизах — зрелище цвета и величия при изящном свете свечей.