Убийство ради компании. История серийного убийцы Денниса Нильсена

«Я благодарен за то, что эти девять попыток убийства остались лишь попытками, которые я не довел до конца», – пишет Нильсен. Блип, похоже, спасла не одну жизнь. Когда он забывал потушить сигарету или ронял ее на пол, Блип начинала яростно лаять, возвращая Нильсена в реальность. «Вряд ли я всерьез хотел убить их, раз мне удавалось вовремя остановиться и вернуть самоконтроль: я никак не мешал им уйти». Звучит как запоздалое оправдание, но на самом деле мы видим здесь скорее результат вдумчивой саморефлексии, поскольку раньше никто не слышал об убийцах, провожающих неудавшихся жертв до автобусной остановки и дающих им свой адрес и телефон в надежде продолжить знакомство позже. Эти говорит о том, что существовало два разных Нильсена, и контролировали они друг друга лишь случайным, бессистемным образом.

Подразумеваемые этим выводы будут позже рассмотрены в суде и психиатрической комиссией. Деннису Нильсену же предстояло размышлять о случившемся еще восемь месяцев в ожидании суда и, возможно, посвятить этим размышлениям остаток жизни. По его словам, он нарушил собственные же наиболее важные принципы и ценности:

Мне нравится видеть людей счастливыми.

Мне нравится делать добро.

Я люблю демократию.

Я презираю преступления.

Я люблю детей.

Я люблю всех животных.

Мне нравится общественно полезная деятельность.

Я ненавижу видеть голод, безработицу, угнетение, войну, агрессию, невежество, неграмотность и т. д.

Я состоял в профсоюзе.

Я был хорошим солдатом и хорошим поваром.

Я был честным полицейским.

Я был эффективным государственным служащим.

ПРЕКРАТИ. ВСЕ ЭТО НЕВАЖНО, если я могу убить пятнадцать человек (без какой-либо причины) и пытаться убить еще девять – в своем доме и в дружественных обстоятельствах.

Безумен ли я? Я не чувствую себя безумным. Но, может, я и в самом деле сумасшедший.

Это можно принять за отчаянную попытку убедить самого себя, или, более того, за попытку заново выстроить свою личность, однако Нильсен снова и снова возвращался к повторению тех своих качеств, которые так разительно не сочетались с предъявленными ему обвинениями. «Мне не нравится вид крови, я прихожу в отчаянье от одной мысли о причинении людям боли, меня отвращает идея чужого страдания». Как он писал матери, ему нелегко давалось примириться с тем фактом, что именно он, а не кто-то другой, являлся главным звеном в этом печально известном деле. Период заключения в ожидании суда дал ему время подумать и взглянуть правде в лицо гораздо больше, чем раньше, и приготовиться к правосудию, которому ответственная сторона его личности хотела подвергнуть сторону демоническую. «Я должен найти в себе силы, – писал он, – с достоинством встретить месть цивилизованного общества за пролитую моими руками кровь. Липкий ужас прошлого зла все еще остро вспыхивает у меня перед глазами».

Еще заметнее станут эти противоречия в его характере в стрессовой ситуации – в ожидании суда.

Глава 8 В ожидании суда

Девятого февраля 1983 года Деннис Нильсен называет «днем, когда наконец подоспела помощь». В тот день он выполнял рутинную работу в кадровом агентстве в Кентиш-таун, хотя мысли его все время возвращались к аресту, который, как он знал, неизбежен. Перед уходом из офиса он обернулся к одному из своих коллег, Дону Стоу, и сказал:

– Если я не вернусь завтра, значит, я буду либо болен, либо мертв, либо в тюрьме.

Они оба рассмеялись.

По пути домой он, как обычно, купил банку собачьего корма и немного еды для себя – попытки казаться нормальным, которые помогли ему несколько успокоиться.

Мое сердце забилось быстрее, когда я шел по Крэнли-Гарденс. Подойдя к дому, я сразу понял: что-то не так, хотя на первый взгляд все было в порядке. Дом тонул в полной темноте. Я открыл входную дверь и ступил в темный коридор. Слева от меня открылась дверь гостиной, и оттуда вышли трое крепких мужчин в обычной одежде. Вот оно! В моей голове начали лихорадочно носиться мысли.