Убийство Роджера Экройда

Преимущество профессии врача в том, что мы привыкли распознавать, когда люди нам лгут. Все поведение миссис Фоллиот показывало, что она не хочет отвечать на мои вопросы. Очень не хочет. Она была взволнована и чувствовала себя неловко – здесь скрывалась какая-то тайна. Эта женщина явно не умела и не любила лгать – ребенок понял бы, что она лжет.

Но не менее ясно было и то, что больше она мне ничего не скажет. Какая бы тайна ни окружала Урсулу Борн, от миссис Фоллиот мне ее не узнать. Потерпев поражение, я снова извинился и ушел.

Заглянув к некоторым пациентам, я вернулся домой к шести часам. Каролина сидела за столом; на столе еще стояла неубранная чайная посуда. На лице Каролины было хорошо знакомое мне выражение торжества: либо она что-то от кого-то узнала, либо что-то кому-то сообщила. Я подумал: «Что именно?»

– У меня был очень интересный день, – начала Каролина, как только я опустился в кресло и протянул к огню камина ноги.

– Вот как? Мисс Ганнет заглянула попить чайку?

Мисс Ганнет – одна из наших главных разносчиц сплетен.

– Попробуй еще, – с невероятным самодовольством предложила Каролина.

Я пробовал еще и еще, перебирая одного за другим всех, кого Каролина числила в своей разведке, но каждую мою догадку сестра с торжествующим видом отметала в сторону, отрицательно покачивая головой. В конце концов, она по собственному почину выдала информацию.

– Заглянул месье Пуаро! Ну что ты об этом думаешь?

Я думал многое, но Каролине ничего не сказал, разумеется.

– Зачем он приходил?

– Повидаться со мной, конечно. Он сказал, что, будучи так близко знаком с моим братом, он взял на себя смелость познакомиться с его очаровательной сестрой… с твоей очаровательной сестрой… Ну, ты понимаешь, что я хочу сказать.

– О чем же он говорил? – спросил я.

– Он рассказывал мне о себе и о раскрытых им преступлениях. Ты знаешь этого князя Павла Мавританского, того, который женился на танцовщице? Я недавно читала о ней очень интригующую статью в «Светском калейдоскопе». Там намекалось, что на самом деле – эта танцовщица русская великая княжна. Так вот, месье Пуаро открыл тайну загадочного убийства, в котором они были запутаны. Князь Павел был исполнен благодарности.

– А булавку с изумрудом величиной с голубиное яйцо он ему подарил? – спросил я с издевкой.

– Об этом он ничего не говорил, а что?

– Ничего. Просто мне казалось, что так принято. Так, во всяком случае, бывает в детективных романах: у суперсыщика вся комната непременно усыпана рубинами, жемчужинами и изумрудами, полученными от благодарных клиентов королевской крови.

– Во всяком случае, очень интересно было слушать из его уст то, что рассказывается только в кулуарах, – самодовольно заметила моя сестра.

Я не мог не восхититься проницательностью месье Пуаро, который безошибочно выбрал из своей практики случай наиболее интересный для старой девы, живущей в деревне.

– А сообщил он тебе, действительно ли эта танцовщица – великая княжна? – осведомился я.

– Он не имел права, – внушительно ответила Каролина.

– И теперь, – заметил я, – он тебя купил на корню.

– Не будь вульгарен, Джеймс! Где ты набираешься подобных выражений?

– Скорее всего, от единственного звена, соединяющего меня с миром, – от моих пациентов. К сожалению, среди них нет особ королевской крови и таинственных танцовщиц.

– Ты стал очень раздражителен, Джеймс. Печень, верно, не в порядке. Прими-ка вечером пилюли.

Увидав меня в домашней обстановке, вы нипочем не догадались бы, что я – врач. Назначением всех лекарств – и себе и мне – занимается Каролина.

– К черту печень, – сказал я с досадой.

– А об убийстве Экройда вы что ж, не говорили совсем?

– Ну, разумеется, говорили, Джеймс. О чем еще у нас сейчас можно говорить? Мне удалось вправить месье Пуаро мозги по некоторым пунктам, и он был очень мне признателен. Сказал, что я – прирожденный детектив и у меня поразительная интуиция по части психических особенностей человеческой натуры. – Каролина была в эту минуту до удивления похожа на кошку, всласть налакавшуюся сливок. Казалось, она вот-вот замурлычет.

– Он очень много говорил о маленьких серых клеточках мозга и о том, как она работают. У него самого, сказал он, они в превосходном состоянии.

– Ну, еще бы, – ядовито заметил я. – Излишней скромностью он безусловно не страдает.

– Не люблю, когда ты говоришь пошлости, Джеймс. Месье Пуаро считает так: нужно как можно скорее разыскать Ральфа и убедить его, что он должен пойти и дать показания. Его исчезновение может произвести очень неблагоприятное впечатление на судебное расследование, говорит Пуаро.

– А ты ему что на это сказала?

– Я признала, что он прав, – важно отвечала Каролина. – И со своей стороны сообщила ему, какие здесь уже пошли толки.

– Каролина, – спросил я резко, – ты рассказала месье Пуаро о том, что ты тогда подслушала в лесу?

– Конечно рассказала, – с довольным видом объявила Каролина.

Я вскочил и зашагал из угла в угол.

– Ты хотя бы отдаешь себе отчет в том, что ты творишь? – воскликнул я. – Ты затягиваешь петлю на шее у Ральфа Пейтена, это же ясно, как белый день!